— Ева, Ева… — шептал Саймон, покрывая поцелуями ее лицо. — Целый день без тебя — и я с ума схожу. А завтра мне придется покинуть дом твоего отца, и что со мной будет, милая?
Ева смотрела на него и молчала. Она вдруг судорожно сглотнула, и Саймон невольно нахмурился, видя, в каком смятении чувств она пребывает. Конечно, ей нелегко сделать такой выбор, бежать из отчего дома, от жениха с женатым мужчиной. Если вдуматься, то столь безрассудный поступок попахивает безумием. И все же он надеялся, что она обезумела от любви к нему.
— Джеймс… — тихо произнесла она. — Я должна тебе кое в чем признаться. Это ужасная тайна, и я хочу доверить ее тебе. Мне больше некому рассказать, и только ты можешь мне помочь. А может, узнав всю правду, ты и знать меня не захочешь…
— Не говори глупостей, ты для меня все, — как можно мягче произнес он. Она опустила глаза, в волнении стискивая руки.
— Я замужем, — убитым голосом, наконец, произнесла она.
«То есть, вдова», — чуть не поправил ее Саймон, но вовремя прикусил язык. Ему не положено знать подробности ее замужества. А он так и подумал, что Ева решила покаяться ему в этом! Это наполнило его глубокой нежностью и счастьем: значит, она доверяет ему доверяет полностью и безоговорочно!
Но ему нужно как-то отреагировать на ее заявление, удивиться, в конце концов. Она ждет его ответа, пытливо всматриваясь в лицо.
— Вот как? И за кем же? — поинтересовался он.
И тут девушку будто прорвало. Она всплеснула руками, пальцы тут же сжались в кулаки, личико исказилось ненавистью, и Ева зло выпалила:
— О, он ужасный-ужасный-ужасный отвратительный старикашка! Мерзкий! Вонючий! Грязный! Самый настоящий подонок!
Саймон понимал, что добрых чувств она к нему «тому» не испытывает, но чтобы до такой степени! К столь бурной ругани в свой адрес он был слегка не готов.
— И где твой муж сейчас? — быстро спросил он, воспользовавшись небольшим перерывом, который ей пришлось сделать, чтобы набрать воздух в легкие, дабы выплевывать новые и новые оскорбления в его адрес.
— В том-то все и дело! Я думала, он погиб, утонул. А он жив!
У Саймона екнуло сердце. Нет, она узнать его не могла, это было очевидно. Но — значит, кто-то все же узнал его? И сообщил об этом ей? Но тогда почему не сказал, что тот «отвратительный старикашка» и Джеймс Догерти — одно лицо?..
Но Ева не дала ему времени на размышление, с отчаянием вымолвив:
— Я думала, что я вдова и дала согласие на брак с Рокуэллом, но тут мой муж «воскрес»! Он прислал мне письмо… два письма. Одно с угрозами, а второе — с требованием денег за свое молчание!