— О, Генри! — выдохнула она, приникая щекой к пахнущему свежестью кружевному жабо на его груди. — Дорогой мой, вы-то мне и нужны!
Он отстранил ее, — как ей показалось, не без некоторого усилия, — и взглянул на нее сверху вниз. Лицо холодное, бесстрастное.
— Если я нужен вам, чтобы помочь собрать ваши вещи и вызвать экипаж, — то я к вашим услугам. Если же нет, — то вы обращаетесь не по адресу.
— Я сейчас вам все объясню, — быстро заговорила баронесса. — Дело в Еве. В Евангелине Корби. Ей угрожает опасность, Генри!
Его брови сошлись на переносице.
— Это что еще за измышления?
— Нет, нет, никаких измышлений, Генри! Она в опасности! Она… — Тут Гвен замолчала, поскольку ее роль во всем этом была более чем неблаговидна, а придумать на ходу, да еще с больной головой, что-то правдоподобное, но снимающее вину с нее самой, было не так просто.
— Так что она? — Похоже, он все же поверил ей, потому что взял за плечи и встряхнул. Гвен ойкнула, в мозгу произошел очередной неприятный взрыв. Губы виконта брезгливо скривились: — Да вы же просто пьяны! От вас разит, как от…
Он оборвал. В другое время Гвендолин, конечно, не оставила бы его слова без ответа; но сейчас, в тревоге за Еву, она постаралась не обращать внимания на его последнюю фразу, хотя ей стало очень стыдно за себя. Но — с другой стороны — кто довел ее до этого? Кто, если не Аллейн и не он, виконт Мандервиль?!!
Чувство стыда вызвало какое-то прояснение в голове, и Гвен ощутила, что кое-что придумала.
— Еве писали письма, — быстро заговорила она. — Ее шантажировали. Об этом никто не знал, только она и я.
— Письма? Кто писал? — Генри все еще недоверчиво смотрел на нее.
— Какой-то неизвестный.
— И чем же ее шантажировали?
— Н-не знаю. Я не читала. Бедная девочка просто пожаловалась мне, что ей угрожают каким-то разоблачением. Что требуют денег.
— Так. И что дальше?
— Писем было два. На днях пришло второе. В нем шантажист требовал деньги — много денег. Принести на рассвете в дупло старого дуба, который растет на поляне за стенами замка с северной стороны.
Генри молча кивнул, — вероятно, ему было известно это место.
— Так вот: сегодня на рассвете Ева собиралась пойти туда, — все более взволнованно говорила баронесса. — Денег у нее не было, но она собрала все свои драгоценности. И я кое-что ей дала. — Генри хмыкнул, будто сомневаясь, что Гвен способна на такую благотворительность. Но лицо его было очень серьезно, похоже, он все же верил ей во всем остальном.
— Почему же вы молчали до сегодняшнего утра? — В его голосе слышалась едва сдерживаемая ярость. — Ведь все можно было предотвратить! Устроить засаду у дуба, выследить и схватить этого негодяя!