Жутковатое предчувствие сжало сердце Лайса, но он прогнал его. Не стоит отчаиваться раньше времени, а нужно допросить этого Джека Грома, или как там его зовут.
Выглядел Гром весьма потрепанным: в рваной одежде, с заплывшим глазом. Виконта он не видел и заметил его слишком поздно. Остановился, надменно вскинув голову и широко расправив плечи, здоровый глаз недобро сощурился, а кончик губы дернула презрительная усмешка.
Это было так знакомо!.. Память наконец сжалилась над Генри и выдала картину: юноша, убегающий от него и его людей. Он уже далеко, но вдруг останавливается и оборачивается к ним. Плечи расправлены, подбородок вздернут, взгляд прищуренных глаз режет как сталь. Да, тогда он был юнцом, бледным и тощим, а сейчас превратился в загорелого мужчину, статного и рослого, но повадки не изменились.
— Передай своему хозяину, пес, что я до него доберусь! — кричит юноша — и исчезает из виду. Исчезает на двенадцать лет, чтобы вновь встретиться с виконтом лицом к лицу.
***
— Шелтон! — Генри был столь поражен, что выдохнул его имя, в кои-то веки не совладав с собой.
И все сразу встало на свои места: Шелтон пробрался в замок Корби, чтобы мстить. Похитил — добром или силой — дочь лорда, который отправил на плаху его отца. Что ж, месть достойная!..
«Но Шелтон помешал убийству Кристофера! — тут же спохватился Генри. — Я сам это видел! Он толкнул Леммона, он знал, что в бокале яд!»
Что-то не сходилось.
И где же бедная дочь лорда? Что этот человек с ней сделал?
Все это пронеслось в голове в мгновение, пока Саймон рассматривал своего врага. Они были один на один. И ясно было, что либо Генри скрутит Шелтона, либо тот победит и снова сбежит.
Саймон вдруг пришел в движение и угрожающе пошел прямо на Генри.
— С дороги, ищейка паршивая! — сквозь зубы процедил он.
Генри не собирался рисковать, ему нужно было узнать, что этот мерзавец сделал с Евангелиной Корби. Он вытащил пистолет и направил его на Саймона, но тот не остановился, продолжая подходить все ближе и ближе.
— Стой и руки за голову! — скомандовал Генри.
— Ну! Стреляй! — с вызовом кинул Шелтон, он и не думал останавливаться и поднимать руки.
Генри не собирался его убивать: ведь Кристофер никогда не простит ему смерти сына друга, к тому же надо было, во что бы то ни стало, выяснить, что стало с Евой, и где она.
Между ним и Шелтоном оставалось несколько шагов, когда тот ринулся вперед и вышиб оружие из ладони Генри. А потом кинулся на виконта, повалив в траву. Мужчины сцепились, словно дворовые псы. И, несмотря на то, что Генри был здоровее своего противника и крупнее его, он не мог справится с Шелтоном, который, казалось, взбесился. Ощущение было такое, будто это не человек, а тугой комок злобы и ненависти. Ударов он не чувствовал, зато в ответ молотил кулаками с несравненной жестокостью.