Звено первой цепи со звоном лопнуло. Осталось ещё два. Я выпрямил затёкшую спину — мумия из угла, казалось, злорадно косилась на меня, и я едва удержался, чтобы не состроить в ответ гримасу. Я отложил инструмент и присел на соседний сундук, вытирая со лба трудовой пот. Д'Эрваль по-прежнему шуршал кусочками пергамента, разбирая при свете свечи особенно неразхборчивые надписи, и мне вдруг показалось, что из стен и потолка время от времени доносятся какие-то посторонние звуки. Треск? Шорох? Скрип.
«…ерунда, скорее всего — крысы. Наверняка тут полно их ходов. Учуяли запах сальной свечи — вот и принюхиваются, ждут, когда мы уйдём…»
— Вы позволите мне, мсье? — математик приблизился ко мне и указал на предмет моих напрасных усилий. — Тут бронзовые бляшки с астрологическими символами, я бы посмотрел…
Я расслабленно махнул рукой — смотри, чего там… Учёный буркнул «мерси» и склонился к сундучку — только что носом не уткнулся в боковые стенки, действительно, покрытые пятиугольными выпуклыми пластинками со знаками зодиакальных созвездий и планет, от Меркурия до Урана. Знаки Нептуна и Плутона, естественно, отсутствовали.
— Наверное, это здесь. — сказал вдруг гасконец. Он сидел на корточках четвереньках перед большим сундуком и изучал «каталожную карточку». — Вот, тут значится: «катарский свиток».
— Ну, так надо трясти… в смысле — ломать! — оживился я. — Держи лом, а я пока отдохну.
За спиной негромко звякнуло, удивлённо вскрикнул математик. Я обернулся — он стоял, нелепо растопырив руки перед сундучком. Его боковая стенка откинулась вниз, открывая небольшую, очень толстую книгу в растрескавшемся кожаном переплёте из чёрной кожи.
— Я ощупал знаки, и оказалось, что те, что с планетами — поддаются при нажатии. А значит, это не просто украшения, а элементы секретного замка! Я стал их нажимать в порядке от Солнца к Урану, и ничего не произошло. Тогда решил попробовать наоборот, от внешних планет к светилу — и снова не сработало. Потом подумал немного, и решил, что стоит пропустить Луну. Не помогло. А когда пропустил и Солнце тоже — вот…
Я уставился на вскрытый тайник. Мыслей в голове не было совершенно, толькосаднили сбитые понапрасну пальцы.
— А зачем тогда были цепи? — спросил Ростовцев. Когда он успел подойти, я не заметил.
— Видимо, для таких идиотов, как я. К бабке не ходи, крышка не поднимается, хоть ты цепи зубами перегрызи. Расчёт на то, что грабитель их сорвёт, а когда поймёт, что проку от этого ноль — плюнет, и займётся другими сундуками…
Поручик потянулся к книге.
— Погоди!
Я вытащил из-за пояса перчатки, надел. Ростовцев удивлённо задрал брови.