— Да я и сам порой не понимаю, как. — сержант пожал плечами. — Третьего дня четверо ребят из нашей роты отправились в город, и только их и видели! То ли местные их пристукнули, то ли заблудились и сгорели, бедняги. Такой смерти и врагу не пожелаешь! А мы рисковать не стали, взяли еврея-проводника. Все так делают, и чёрт его знает, дружище Жанно, как эти сыны Израилевы ухитряются найти дорогу в этом Содоме с Гоморрою!
— Еврей-проводник, говоришь? — д'Эрваль удивлённо вздёрнул бровь. — И где же вы раздобыли эдакое сокровище?
— Недалеко от Кремля есть целый еврейский квартал. — принялся объяснять сержант. Туда ведёт улица со странным названием: «Varvarka». Ребята из нашей роты уже ходили туда, и знали дорогу. Правда, из-за огня они едва смогли найти верный путь, но всё же встретили на пепелище еврея. Тот рвал на себе пейсы, глядя, как горит синагога, где он состоял учеником раввина. Он немного говорил по-немецки — вернее, на этой дикой смеси польских и немецких слов, которую евреи полагают своим языком, — и рассказал, что он и его родичи снесли в синагогу всё самое ценное, что у них было, рассчитывая, что иудейский бог убережёт добро от огня. Но, видать, плохо они ему молились — ни добра он там после пожара найти не смог, ни родни. Ну, мы плеснули бедняге водки из манерки и посулили денег, если отведёт нас, куда нам нужно. Услыхав о деньгах, он совершенно успокоился, повеселел и через некоторое время уже стал расспрашивать, не продаём ли мы чего-нибудь по сходной цене? Ребята, услыхав это, много смеялись. Что за народ такой, только о прибытке и думают?
— У всякого народа свои обычаи, Адри. — наставительно сказал лейтенант. — Евреи хотя бы свой город не поджигают, как это делают русские. И в Смоленске, и здесь — право же, нация буйнопомешанных…
— Оно, конечно, так. — сержант поскрёб подбородок чёрными от золы пальцами. — Я его спросил: как можно думать о прибытке, когда вся семья, возможно, сгинула в огне? Так он знаешь, что ответил? Сказал, что бог Израилев не допустит такого несчастья, а сгорело только то, что было сверху. Люди же спрятались в подземельях, которых тут, оказывается, видимо-невидимо и, скорее всего, остались невредимы.
— Ну, остались и остались, тебе-то что за забота?
— Да я вот думаю: может, в этих самых подземельях помимо еврейских семейств, спрятано что-нибудь ценное? Вот бы где пошарить, вдумчиво, не спеша…
— Кто ж тебе мешает? — удивился д'Эрваль. — Расспроси своего проводника, где спуск под землю, и шарь там, сколько влезет. Только смотри, чтобы начальство не пронюхало, а то может и не одобрить. Сам знаешь, за грабёж населения полагается расстрел.