А с другой стороны — сидит, сидит где-то глубоко червячок и точит, и скребётся: «всё, что случилось за эти полтора месяца не то, что надумано или там необычно — невозможно, исходя из житейского опыта, построенного на здоровом цинизме обитателя двадцать первого века. А, следовательно, и применять привычные критерии оценки попросту глупо…» Вот и интуиция прямо-таки воет, вторя упомянутому червячку: «не случайно, ох, не случайно подвернулась этот сугубо кинематографический сюжетец с кладом катаров, библиотекой Ивана Грозного и потомком крестоносцев, явившимся из своей любимой Гаскони ради исполнения древней семейной клятвы аж в дикую Московию…»
Ну что ж, попробуем прислушаться к «внутренним» советчикам. А что остаётся? Конечно, хочется поскорее найти неведомых «хроноэкспериментаторов», взять их за кадык и ласково так спросить: «Доколе?..» На деле же проблема есть сплошной тёмный лес без тропок, примет и даже пресловутой избушки на курьих ножках — и остаётся надеяться на случайности и совпадения, которых, как известно, на свете не бывает.
Француз тем временем начал рассказ. И здесь, как выяснилось, тоже не обошлось без совпадений: и учёный-математик раскопал сведения о подозрительном копошении в районе Глебовского подворья, и сам д'Эрваль, пробираясь через горящий город, воспользовался услугами еврея-проводника, какового и развёл на откровения о некоем подземном убежище, где скрывались его родичи и добро. И лейтенант, не отягощённый присущим моим современникам скепсисом, принял разумное решение: не имея возможности заняться расследованием самостоятельно (наутро ему назначено было направляться в Богородск), он отыскал сержанта Бургоня и попросил его отыскать чересчур осведомлённого проводника. А отыскав — подержать за крепкими запорами до возвращения самого д'Эрваля в город, на предмет вдумчивого и неторопливого допроса.
Поскольку просьба была подкреплена солидной суммой в золоте, то можно рассчитывать, что сержант отнесётся к этой просьбе старинного приятеля со всей серьёзностью. А значит — мы получаем в руки путеводную нить, пройдя по которой есть шанс добраться до пресловутой библиотеки. Одна закавыка: Москва занята французами, и если здешняя история не выкинет ещё какое-нибудь неожиданное коленце, они оставят город только девятнадцатого октября. Возможно, на несколько дней позже, учитывая сместившиеся ещё со штурма Смоленска даты ключевых событий. Не такой уж долгий срок — но что, если учёный-математик, раззадоренный байкой о хранилище древних манускриптов, не успокоится, и примется копать самостоятельно? О сержанте Бургоне и еврее-проводнике ему известно — д'Эрваль на радостях поделился с ним перспективами расследования, — а двадцатифранковые монеты из лейтенантского кошелька ни чем не отличается от таких же из портмоне архитектора. Вот и получается, что если действительно мы хотим разыскать мифическую библиотеку, то ждать ухода Наполеона из Москвы не стоит — наоборот, надо действовать как можно быстрее. Как говорили в моё время — вчера.