– Я боюсь, ты мне не поверишь, – раньше я об этом не думала, а ведь Элифас его дядя, которого он горячо любит, и разве сможет он поверить, что любимый родственник, который растил его, заменил отца, может оказаться последней сволочью.
– Ты никуда не пойдёшь, пока не расскажешь.
– Может, хоть встанем с земли?
– Нет, – он подгреб меня ещё ближе.
– Хорошо. Твой дядя, запретил приближаться к тебе, я должна тебя бросить или меня ждут разительные перемены в жизни.
– Он угрожал тебе? – его глаза вспыхнули злобой. Он ни минуты не сомневался в моих словах, и это подкупало. – Он ничего тебе не сделает, Миди, – я нервно хохотнула.
– До этого он был милым и пушистым. Всего лишь истребил мою родню. Не кажется ли тебе, это достаточным поводом не сомневаться в том, что он мерзавец? – от его улыбки в тысячу ватт мой запал поугас, а когда он коснулся лица и осторожно убрал прядку, я и вовсе растаяла.
– Всё будет хорошо, Миди. Верь мне, я смогу защитить тебя. Есть ещё сомнения в том, что мы должны быть вместе?
– Да. Это колдовство какое-то, – он рассмеялся. – Нет, ты вспомни, мы только познакомились, и уже в самолёте ты поцеловал меня, предложил стать твоей девушкой, и даже то, что мы, по сути, враги друг другу, твой дядя убил моих родных, моя родня тоже принесла много горя, нас, противореча всякой логике, продолжает тянуть друг к другу. И это при том что нам всего-то ничего лет. Кто заводит серьёзные отношения в восемнадцать лет, когда впереди сотни лет жизни?
– Я знаю, почему так, – загадочно улыбнулся он. Я не замечала, как сама постоянно гладила его по руке, всё это время. Провела по рукам, на них больше не было чешуи.
– Что? Где чешуя? – он улыбнулся.
– Сначала ответь мне, Миди, только честно, – он запнулся, боясь продолжить фразу, как будто от ответа зависела его жизнь. – Ты меня любишь? – ответом ему послужил мой поцелуй, в который вложила всю нежность, что была в моём сердце.
– Ты же знаешь, что да, – прошептала ему губы. – И это пугает. Разве можно влюбиться так быстро?
– Я объясню. Считается, что каждому мужчине была дана в пару женщина, чтобы дополнить его. Найти такую невозможно. В драконах звериное начало поровну соседствует с человечностью. Есть легенда, когда дракон встречает свою истинную пару, а та продолжает отдаляться от него, берёт верх драконий инстинкт, чем дальше его пара, тем больше он теряет человеческий вид. Поэтому я и спросил тебя, любишь ли ты меня. Я не хочу тебя неволить, я настолько тебя люблю, что, если ты захочешь когда-нибудь уйти, отпущу. Я знаю, ты добрая, Миди, и не сможешь уйти, зная, что после этого я превращусь в зверя и потеряю человечность, буду медленно сходить с ума. Потому что зверь будет требовать забрать тебя и держать, пока ты не поймёшь, не изменишь свое мнение.