Каким-то неведомым для нее способом, Соня оказывается на руках у смеющегося Алана, вскарабкавшись по Легионеру в считанные секунды.
– Это безобидный грызун! – Алан не может перестать улыбаться, от вида панически устраивающейся у него на руках Сони. Мышка, трогательно пища тыкается Главе в ботинок. Но не найдя понимания и внимания убегает. Бледная от испуга Соня смотрит в открытое лицо Алана. «Позор какой. А у него на руках так удобно… Глаза все – таки синие. Губы такие…»
– Я всегда рядом, – произносят эти самые, в общем #тесамые губы.
– Меня можно вернуть на землю, минутная слабость.
Алан снисходительно улыбается, но отпускать девушку совершенно не торопится. Да и она как-то присиделась, а вредничает просто по привычке, активно сдавая позиции в вопросах, я сама за себя. Сия глазами к ним подбегает Лера, держа в руках карандаш и альбом.
– Вы так очаровательно смотритесь! Можно вас нарисовать?
Алан лучезарно улыбается, он вообще парень очень доброжелательный. И он очень доволен своим странным заданием – сопроводить землян до Храма. Здесь он встретил Соню. Впервые увидев эту девушку утром, сердце Алана, отнюдь не обделенного женским вниманием (все же Глава Легиона, да еще и внебрачный сын Императора!) впервые забилось сильнее.
– Буду счастлив.
Соня, бурча что – то нечленораздельное, оперативно слезает с его рук и пытается самоустраниться. Алан провожает взглядом хрупкую спину девушки.
– Вы ей нравитесь, – заговорщески шепчет Лера. – Она хорошая, ершистая, просто.
Джон, отведя взгляд от возвращающейся Сони и Алана, как обычно, по-военному затягивается дымом. Костя смотрит в сторону горизонта.
– Хотел бы здесь остаться?
На лице Кости отражается душевная борьба. Эалия тронула его сердце, а этот мир вызывает в Косте восхищение и жажду нового, здесь все иначе, чем на Земле. Здесь все обретает иной смысл, но…
– Мать с бабушкой бросить не могу. А у тебя как?
– Жена осточертевшая и война. Но этого, как понимаешь, везде с избытком.
Мужчины возвращаются к остальным. Озаряемый брызгами золотой воды, Алан машет рукой, командуя конец привала.
Просторная зала залита светом, льющимся из гигантских окон. За ними простирается фантастический дворцовый сад. Если в воображении смешать самые яркие места земной Камчатки, Норвегии, можно еще добавить Новую Зеландию, то тогда станет понятно, как выглядит этот сад. Император и Лусон стоят подле массивного, каменного стола, любуясь дивным видом за окнами. Они оба истинные ценители прекрасного. Но только их диалог, вовсе не о прекрасном.
– Меня все больше волнует затея с землянами. К чему весь этот дикий эксперимент? В любом случае я против возвращения.