– Да ты даже не представляешь, насколько лучше моя жизнь стала с твоим появлением в ней! А то, что катилось к чертям: с отцом и Флоренс, с Томом, – ты помог мне перенести легче. Я бы никогда не попробовала и не испытала некоторых вещей, если бы не ты.
– Для тебя не составит никакого труда найти кого-то другого, кто будет относиться к тебе также и откроет для тебя гораздо большее, при этом не косяча со своей собственной жизнью, – пожал плечами парень.
– Что ты несёшь? – возмутилась я.
– Да серьёзно.
Я хотела возразить как-нибудь более аргументированно, но слова упорно не шли на ум. Эван тоже молчал, потирая ладонью вдоль плеча, возможно, потому что начал замерзать в такой одежде. Однако он снова смотрел на меня потеплевшим взглядом, что вселяло хоть какую-то надежду на то, что я смогу его переубедить.
– Позволь мне помочь тебе. Я попрошу отца, он за определённую сумму договорится, чтобы тебе закрыли оставшиеся задолженности. Или чтобы тебя без проблем восстановили на второй курс с сентября. Он сейчас согласится сделать что угодно, лишь бы мы с братом простили его.
– И кем я буду после этого? А вернее, кто уже есть… Потому что такой способ я опробовал, пожертвовав тачкой, подаренной родителями, но только не все согласны решать подобные ситуации деньгами. А даже если я восстановлюсь и стану примерным студентом, это не заставит меня измениться в остальном.
– То есть проще порвать со мной, чем попытаться перебороть самого себя?
– Да, – коротко ответил Эван.
– Какое-то хреновое благородство, – нервно усмехнулась я.
– Со временем ты примешь это и поймёшь, что я был прав, – мягко сказал Эван.
– И что? Значит, это всё? Вот так?
– Да, – с прежним холодом ответил он.
Я развернулась и собралась уйти, как Фитли остановил меня за запястье, буркнув «Нет, подожди», притянул к себе, и, обхватив ладонью за затылок, едва ощутимо коснулся своими губами моих и шепнул:
– Вот теперь прощай, – что окончательно разбило моё сердце на миллион осколков.
Я сделала шаг от него, попятилась в направлении пешеходного перехода, чувствуя подступившие слёзы, которые тут же застлали пеленой глаза, и поспешила отвернуться. Очень удачно, что сразу, как я подошла, загорелся зелёный сигнал светофора, и я рванула через дорогу, напоследок невольно оглянувшись на Эвана, который, как мне показалось, смотрит вслед на то, как я навсегда его покидаю, с той же горечью, что я чувствовала в данную секунду сама. Хотелось бы верить, что это для него настолько же тяжело.
И от этих мыслей моя моральная боль в следующую секунду точно переросла в физическую и отозвалась тупым ударом во всём теле до потемнения в глазах.