Федор понял, что разговор будет непростой, не знал, что говорить, с какого вопроса начинать. Он думал, что Анна пожаловалась отцу на него и отец все знает, но что отвечать, он придумать не мог. Но из этих слов он понял, что жена ничего не сообщала отцу об их жизни, что можно было не торопиться каяться. Пообещав вскоре привести внуков, сказал, что занят работой и дома еще дел невпроворот, поторопился уйти на огород за трактором. Но Филипп Федорович слышал от Малайи о том, как ведет себя зять, пока решил промолчать, посмотреть, что дальше будет. Понял также, что тот ушлый, постарается уйти от прямого вопроса, пряча бегающие глаза, но совсем не ожидал от него такого.
***
В колхозе решили строить новый клуб, заложили фундамент. Председателем стал новый приезжий – Кружаев. Велась речь о создании совхоза на базе объединения всех близлежащих поселков, а их было семь. Значит, для МТМ работы должно бы прибавиться, успевать надо быть на всех отделениях, проверять технику и ремонтировать. Везде свои мастера, шоферы, теперь Федор должен был мотаться допоздна по всем отделениям на машине. Снова Анна оставалась одна с детьми.
Так шла жизнь, и Федору первым пришлось нарушить установившееся молчание. Он как-то вернулся засветло домой, застав ее в самой дальней комнате, где она сидела с детьми у сундука с одеждой, перебирая вещи, складывая их снова. Дети радовались, что им позволено находиться в самой светлой комнате, где стоял круглый стол, диван, нарядная кровать с вышитыми женой наволочками на подушках, несколько стульев, цветы в больших горшках. Позже Анна закажет портреты всех детей и, вставив их под стекло, развесит по стенам. Повзрослев, дети будут шутить, что мать устроила иконостас.
Федор, тихонько войдя, остановился у двери и прислушался к разговору детей и жены. Ничего особенного он не услышал: дети смеялись, разглядывали что-то в сундуке, она шутила с ними, им весело. У них своя жизнь, в которой не стало его, отца.
Лена, старшая дочка, говорила, что надо уже покупать школьную форму для Степы и Васи, которые вместе собирались учиться в одном классе уже осенью, и ее форма уже старая, и по размеру нужна больше. И тетради надо, и карандаши, и чернильницы, и ручки с перьями, и пластилин и все такое – перечисляла она по пальцам. Аня успокаивала, говоря, что летом она подработает, купит всем форму, а они могут еще подрасти. И все остальное тоже купят – надо немного подождать.
Малышки – Валя и Таня – сидели неподалеку, перебирая в руках какие-то лоскутки ткани, что-то гукали, протягивая кусочки друг другу.