Наутро все были разбужены громким разговором отца и матери.
– Ты не знаешь, что тебе надо, ты не хозяйка, ты плохая мать, я ухожу от тебя!– почти кричал отец.
Дети высыпали на веранду, где стояли родители, не зная, как себя вести.
– Что, дети? Ухожу от вас… живите, как хотите: я вам мешать не буду. Ваша мать сама справится.
Детвора молчала. Анна же старалась говорить спокойно:
– Одумайся, Федор, куда ты пойдешь? На кого детей оставишь?
– А-а-а, забоялась… А ты думала, что одной легко? Привыкла за моей спиной жить, попробуй сама…
– Ну, что ж… Надумал, решил – иди,– еще спокойнее сказала Анна, отвернулась и вышла из веранды в летнюю кухню готовить завтрак. «Сколько можно уговаривать, бояться? Когда уже успокоится?»– думала Анна.
Федор же, не ожидав такого ответа, взял на плечи мешок с книгами, вышел из калитки, перешел дорогу, остановился за усадьбой Дадаевых, за которой не было уже домов, опустил мешок на землю, присел на камень и выглядывал, не побежит ли кто за ним. Но никого не увидел, сидел так долго.
Мимо проходили люди по своим делам, здороваясь с ним, что-то спрашивая, он что-то отвечал, делая вид, что сидит, отдыхая от тяжелого мешка. Народ немного стоял около него, расходился кто куда. А Федор все сидел на камне, греясь на солнце.
Но голод не тетка – есть хотелось все больше: не евши со вчерашнего дня, а сейчас уже время завтрака. Но никто его не звал, никто не шел за ним. А он, поглядывая в сторону дома, на самом деле почти отчаянно желал вернуться, но стыдно почему-то было глядеть в глаза детворе. Он удивлялся жене: никогда она еще так себя не вела спокойно, без уговоров. И, наверное, понял, что никто за ним не побежит, не будет уговаривать. Сам ушел, сам виноват, и опять надо как-то исправлять положение. Он поднял мешок, пошел к дому, открыл калитку, поставил мешок у ворот, прошел в кухню, нахально сказав:
– Поем на прощание… Накорми меня, мешок пока там пусть постоит, я потом заберу…
Анна молча налила ему супа, отрезала свежего хлеба, положила ложку.
– Мяса у нас давно нет, так что хлебай, что мы едим.
– Упрекаешь, что я не хозяин, не кормлю вас? Так и я нигде его взять не могу…
– Раз ты не можешь, значит, пойду я на склады, мне не откажут: детей мал мала меньше, надо их поднимать, на пустом супе не выживешь – это не военное время.
– Мама, я пойду с тобой, помогу понести,– предложила Лена.
– Да там, думаешь, много дадут? Хоть бы килограмм выпросить… Кушайте, я сама схожу позже – отца провожу.
– Так он уходит или пришел снова?– спросила Лена.– Что с ним такое: то одно, то другое говорит?