Федор повесил голову, не зная, что предпринять… Надо идти домой, узнать, что с женой, точно надо везти в больницу в район, но как повезешь ее избитую: нарвешься на милицию, врачи, они такие – заявят, и все: повяжут его. Такого позора он не мог предвидеть, угрожай Анне – не угрожай, ничего не скроешь. «Думай, Федор, думай, как наладить в семье жизнь…» Долго так сидел он, обмозговывая все, пока не заглянул в кабинет Букарев.
– Эй, ты че сидишь? Пошли по домам, все разошлись, сторож проверяет.
– Да пошел ты…– дернулся Федор.– Как ты мог так со мной?
– Ты о чем? Что я тебе сделал? С утра все было нормально – что случилось после обеда?
– Я о Маришке…
– Ха… да что с нее станется: отряхнется, и снова такая же… Ты обиделся, что я с нею, что ли? Так она сама меня встречает, вешается, самому уже стыдно и противно, но, сучка же – сладкая… Вот иной раз прибегаю к ней… Не стоит, друг, обижаться… Давай пойдем по домам, забудь все… Семья есть семья, а та ничем не лучше женки моей, и твоей тоже. Я так – побаловаться иногда…
Федор во все глаза глядел на Букаря (как он его звал) и удивлялся себе: как он мог быть таким слепым…
– Подожди, а Хмелевский тоже с ней? Это правда?
– Да что ты, Федя, в самом деле – она ко всем липнет: завтра нас не будет, так к кому-то другому пристанет… Успокойся уже, и мой тебе совет: забудь ты о ней, а то уже разговор по поселку идет нехороший, что она в твою семью лезет неслучайно… Как бы беды не было – такой только повод дай, не отмоешься…
– Да пошел ты… Советчик нашелся… Сказал бы раньше, а то я ослеп будто…
– Пошли уже, пошли по домам.
– Иди, я скоро – со сторожем переговорю и тоже пойду.
***
Федор не знал, как ему теперь явиться домой после утренней ярости, теперь казалось, ни с того ни с сего… Но делать нечего: не к Маришке же тащиться. Он придумал: пойдет к матери, проведает ее, побудет там допоздна, потом придет домой.
Когда он наведался в свою родную усадьбу, увидел, что весь двор очищен от мусора, везде порядок. Он не понял, кто работает: неужто Настя сама справляется, как мужик, с такой нагрузкой.
На крыльцо дома степенно вышел раздобревший Иван, которого Федор не видел уже лет шесть. Вот о чем говорила сестра, а он действительно ничего не знал. Поздоровавшись с ним, спросил:
– Надолго в наши края? Или на побывку? Дочь твоя уже в школу скоро пойдет, а ты и не видел, как она росла…
– А ты меня не суди – на себя посмотри, как ты живешь… А с Настей мы сами разберемся… Проходи в дом, что стоишь?
– Да нет, я к матери в избу пойду, проведаю.
– А иди – я сколько здесь уже живу, ты ни разу не наведывался. Занят очень, видно… Работаешь и днем, и ночью,– ухмыльнулся Иван.