– Очаровательная история, – прыснула Аля, прищурилась на кухонные настенные часы и пробормотала: – Сутки знакомы, уже сутки… нормуль.
Она скинула подушку на пол, на коленях подползла к Дирэку, легко прихватила его зубами за ухо, за шею, за щетинистый подбородок, взобралась на него верхом, прижалась покрепче и жадно поцеловала в губы. В голове у нее сразу промелькнула трусливая мыслишка, что он не ответит… потом паническая, что он сейчас потащит ее к себе, и не отвертишься… потом, что она сама виновата… потом, что она совсем спятила с ума… что дура и пьяная к тому же… пьяная дура.
Дирэк обнял ее, ласково поглаживая, ответил на поцелуй, и получилось по-настоящему – глубоко, с горьким привкусом, обжигающе. Так, что не оторваться. Але тут же захотелось умыкнуть Дира куда-нибудь, где потемней и тише, снять с него майку, целовать, целовать, целовать, трогать, снова целовать, но командующий аккуратно сгрузил Алеар с себя на диван, вытащил из кармана штанов примятую пластину с зелеными диодами, рассмотрел и сунул обратно в карман. Алеар помрачнела, разозлившись на себя, вскочила и расстроено выдохнула:
– Прости. Прости… я уже совсем сбрендила…
– Че-о-орная пти-и-ица, – негромко протянул Дирэк, поднялся с дивана и приобнял Алю за плечи, нашептывая ей. – Помоги мне забыться. Не забывается, м?
– Никак, – мотнула головой Алеар, уставилась на него и торопливо призналась. – Я убила мужа, там… в штабе, пока все бегали и истерили. Подстерегла и всадила ему заточку под челюсть. Давно хотела, очень давно, с первого же дня. И вот… смогла.
– Че-о-орная птица, – вздохнул Дир и взял ее за руку, потянув к двери. – Пойдем, Аль, покажу тебе еще одну… птичку. Хотел позже, но-о-о… вдруг тебе приглянется.
* * *
Черный скат на посадочной встрепенулся, но Дир повел Алеар в сторону от него, по широкому извилистому коридору. Аля беспокойно оглядывалась на ходу: «Налево, направо, снова налево…» – следующий поворот раскрылся огромным ярко-освещенным ангаром, а вместо потолка зависла какая-то массивная пластина в красно-белых полосках.
Алеар осмотрелась и охнула – массивная пластина сверху оказалась крылом. Впереди виднелся темный матовый бок и приподнятый, раздвоенный хвост, как у ласточки.
Дир оглянулся на замешкавшуюся Алеар, снова схватил ее за руку и потянул дальше, показывая анфас замершего на площадке крылатика. Аля, затаив дыхание, прищурилась на необычную конструкцию – корабль представлял собой одно сплошное, изломанное острыми углами крыло.
– Черная птица, – просипела госпожа Лангер. Сердце у нее заколотилось, кровь прилила к щекам, руки задрожали. Под ложечкой волнующе потянуло, появилось ощущение узнавания – странное, нелогичное, как будто спрятанное до поры, зашифрованное, отпечатанное на подкорке.