Как выяснилось – зря.
Только уже ничего не исправишь!
Тело несчастной Лидии Конан предал земле возле могилы лютопсов. Могилу выкопал поглубже – чтоб уж точно никакие волки-шакалы не добрались.
В душе он ощущал пустоту и грусть.
Вот она – наивность и отчаянная дерзость молодых! Нет в них терпения и предусмотрительности. Всё бы им ломиться напролом там, где теперь сам Конан, наученный опытом сотен битв и приключений, предпочитает действовать не торопясь. С оглядкой. Десять раз отмерив. А иногда и просто обходя с тыла объект исследований. Или врага.
С другой стороны – значит, недостаточно острым было чутьё у девушки. Или…
Или она просто очень хотела доказать Конану, что тоже – может!..
А оказалось, что – не может. Но удовлетворения от того, что оказался в очередной раз прав, Конан не испытывал. Девушку жаль.
Да и её деда Крамера тоже. Зря, получается, воспитывал. Обучал. Рассказывал…
С другой стороны – если б не рассказывал, вселяя в романтически настроенную юную душу несбыточные мечты и надежды, а ориентировал сразу – на создание семейного, уютного и спокойного, гнёздышка, может, и не возникло у малышки столь дикого для девушки желания – стать кладоискательницей!..
Нет, Конан предпочитал, чтоб женщины были… Женщинами!
Или дарили любовь, без вывертов и недомолвок – так, как положено профессионалкам, занимающимся этим за деньги, или…
Или уж готовили еду, вот именно – на кухне, воспитывали детей, а ночью…
Ну, всё то, что положено делать ночью!
С другой стороны, получается, деду о гибели внучки лучше всё же не говорить. Пусть надеется. Что когда-нибудь его Лидия вернётся домой с огромным богатством, и красивым женихом… Конан разбивать горькой правдой сердце старика не будет.
Если честно, во время обеда кусок в горло Конана не лез.
Но он знал, что должен быть в полной форме и готовности – потому что, похоже, Храм, хоть и покинутый и заброшенный три века назад, ещё не открыл всех своих сюрпризов. И не показал зубов.
Ну, зубами и сюрпризами – смертельными сюрпризами! – Конана не удивить. Да и не мог попросту знать обо всех старый Крамер.
Другое дело, что они редко повторялись – …рен привыкнешь! И приспособишься.
В Храм Конан вошёл с мечом в руке.
Он двинулся от входа напрямик. Путь Лидии он повторять не хотел – пусть это и в какой-то мере суеверие, но уж больно нехорошим оказался конец этого пути.
Киммериец терпеливо простукивал каждую плиту, на которую собирался наступить. Не прошёл он и десяти шагов, как одна из таких каменных плит размером полтора на полтора шага отозвалась звонкой пустотой. Конан мысленно ухмыльнулся: началось!