Его вылазки были нечастыми и поначалу спонтанными, но постепенно Вард упорядочил свою очистительную деятельность, стал тщательно готовить операции и заметать следы. Полная анонимность стала его главным оружием против бандитов, ведь узнай кто-нибудь, что одинокий мститель, который терроризирует местные кланы, живёт как обыкновенный обыватель прямо у них под боком, и спокойной жизни Варда пришёл бы конец. Со временем он завёл знакомства в среде боевиков клана Воронов, в вотчине которого находился Каламут, и время от времени даже выполнял для клана кое-какую щепетильную работёнку, чтобы поддержать добрососедские отношения.
В целом, жизнь Варда как бы вкатилась в наезженную колею, наверное, он даже мог бы считать её удавшейся и в какой-то мере счастливой, но одно обстоятельство не позволяло это сделать. Дело в том, что он постоянно ощущал, что его нынешнее существование лишено смысла. В той прежней жизни, которая была до воскрешения, этот смысл был, а теперь Вард его утратил вместе с памятью. Поначалу он думал, что этот самый смысл связан с тем, чему была посвящена его первая жизнь, а потому с такой яростью метался в поисках заветного средства, которое помогло бы ему всё вспомнить. Если бы ни счастливый случай, приведший его к Нарьяне, Вард бы, наверное, до сих пор тупо мыкался по шарлатанам от магии. Тольке ведьме удалось разглядеть, что на самом деле мучало страдальца все эти годы после воскрешения, и Вард наконец обрёл цель в жизни.
Кто-то, наверное, мог бы и посмеяться над сентиментальностью сурового мужика, разменявшего свой пятый десяток, но Варду это было фиолетово. Как только туманный образ женщины-ангела обрёл материальные черты, он буквально нутром почувствовал, что именно в ней и заключён тот самый ускользающий смысл его жизни. А потому для Варда не стало более важной задачи, чем поиск незнакомки. При этом он совершенно не загадывал, как сложится его жизнь, когда поиски закончатся, просто знал, что должен быть рядом со своим ангелом. Стоит ли удивляться, что Нарьяна, которая, собственно, и помогла Варду понять, для чего он живёт, сделалась для него эдакой волшебной феей, почти святой.
Если бы ещё эта святая вела себя соответственно, то благодарности Варда вообще не было бы предела, но ведьма, как назло, корчила из себя вульгарную потаскушку, да ещё с претензиями на статус светской дамы и жены. Это, разумеется, никак не уменьшило его благодарности и готовности отплатить добром за добро, но всё же существенно разбавило его изначально тёплые чувства изрядной долей разочарования, если не сказать презрения. По правде говоря, Варду было бы гораздо проще, если бы Нарьяна сама как-нибудь решила свои жилищные проблемы, в конце концов, никто не заставлял её сжигать свой собственный дом. Кстати, найти себе новое жильё ей было совсем нетрудно, Вард даже не сомневался, что в соседнем посёлке любой сочтёт за величайшую удачу предоставить свой дом в распоряжение могущественной ведьмы, но предложить ей подобное у него язык не поворачивался.