«Что именно?» — подумал Тай, но вовремя прикусил язык. Голосом, которым командор говорила, обычно снисходят до более личных моментов. Ну, так во всяком случае, казалось Тайерару, и он давал чародейке возможность закончить.
— И именно поэтому, из всех, кто сегодня есть в крепости, мне важнее всего доверять вам, — произнесла Данан.
Тайерар растерялся. Как так? Это не слишком неожиданно? С чего бы она так быстро заговорила о доверии…
— О прогрессе в военной подготовке калагорнцев мне уже сообщили. Вы можете в этом больше, чем я или любой из нас. Ведь быть мужчиной еще не значит сразу же быть воином, это долго прививаемое и сложное ремесло. Поэтому я буду рада, если вы проявите себя. К тому же, не забывайте, Диармайд в свое время несколько недель бубнил нам, какой вы замечательный человек и боец, и в ту пору он еще не был заинтересованным в этом королем.
— Вы верите ему? — Тайерар поймал себя на том, что ловит каждое её слово и не сводит с чародейки взгляд. То, что она медлила с ответом, вызывало неприятное тянущее чувство.
— Я не хочу не верить ему. — Данан, наконец, нашла слова.
— К тому же, помимо Дея, есть еще Хаген, который в последние годы неоднократно при мне высказывался, что вам удалось восстановить южную Цитадель Тайн и стать достойным руководителем над Стражами Вечного. Даже при том, что вы не были в полном смысле их коммандером. Я уверена, ваш опыт в подобном деле здорово пригодится в Калагорне.
Тайерар молчал. С одной стороны, его удивляла её рассудительность и осведомленность. А с другой — она задела тревожные струны, натянутые, словно жилы, в еще совсем свежей ране. И, похоже, командор поняла это.
— Примите мои соболезнования, Тайерар. — Она нарочно обратилась по имени. Потому что сопереживала человеку, который потерял дом, а не капитану, который отстроил какое-то важное государственное сооружение, и профукал его в бою. — Потерять родной кров — очень трудно.
Тайерар не хотел спорить или огрызаться. Но ноющая боль в груди просто требовала возразить. Его бесили все, кто утверждал, будто понимал его чувства!
— Но ведь ваша родная Цитадель все еще стоит, разве нет? — кое-как сдерживаясь, спросил мужчина.
Данан первый раз за встречу задержалась взглядом на его щеке, перечеркнутой красноватым рубцом совсем еще свежего шрама. Тай не был дураком и не фантазировал. След, она увидела след, который капитан пронесет с собой всю жизнь. Он тоже его видел — каждый день в зеркале. А чувствовал еще чаще — когда говорил, жевал, поджимал губы, щурил глаза.
— Стоит, — признала Данан. — Но когда-то очень давно меня выставили оттуда в свадебном платье и с ордовирной колодкой на руке. Отвезли в дом мужа, который оказался извращенцем и насильником. Я должна была смириться с тем, что мой дом для меня навсегда потерян. Что, в общем-то, так и вышло.