– Рамона, – негромко произносит Мерв, – это мистер Фрэнк Винал. Насколько я понимаю, новый владелец нашего здания.
– Правильно понимаешь, ага, – с тяжеловесным акцентом жителя пригорода подтверждает мистер Винал. – Выиграл вчера вечером эту домину на двух парах в покер, потому что умею блефовать.
Он подозрительно щурится в моем направлении и толстым языком передвигает сигару в угол рта. Потом заглядывает в бумаги, которые держит в руках.
– Рамона? Та самая «Рамона Кини, квартира 2Б»?
Воспользовавшись моментом, я опускаю стопку книг на прилавок. Спутник Винала неловко переминается с ноги на ногу. Он ближе мне по возрасту, высокий, темнокожий, с черными вьющимися волосами до плеч. Гм… где-то я его уже видела. Парень весьма привлекателен, и при обычных обстоятельствах я бы голову сломала, вспоминая, где мы могли встречаться.
Данные обстоятельства трудно назвать обычными. Тем не менее я высовываю голову из-за стопки книг и пытаюсь поймать его взгляд. Когда же мне это удается, он отворачивается, сохраняя бесстрастное лицо.
– Да, я Роми Кини, – наконец отвечаю я, бросив встревоженный взгляд на дядюшку.
– Так вот, куколка, с прошлой полуночи все здание принадлежит мне, – самодовольно заявляет Винал. – И поскольку в наше время нормальные люди книг не читают, думаю, ваше заведение не оправдывает своего существования. Считайте это официальным предупреждением. Или вы платите мою цену, или у вас есть сорок пять дней до прихода рабочих. – Он с ухмылкой поворачивается к молодому спутнику. – Я подумываю о мини-студиях, Ник. За ними будущее.
И тычет дяде в лицо бумагу, на которой написано: «Имущественный акт». Мерв отступает на шаг, а Винал хватает юношу за руку.
– Это мой… скажем, племянник, Доминик. Он будет ежемесячно приходить за деньгами.
– Мы всегда переводили их через банк, – говорит Мерв.
Винал пренебрежительно отмахивается и швыряет на прилавок новое соглашение об аренде.
– Я сторонник личных контактов, – ехидно заявляет он и направляется к выходу.
Спутник Винала бросает ошеломленный взгляд ему в спину, застывшую на миг при звоне колокольчика.
– Он мне не дядя, – чуть слышно произносит молодой человек и поспешно выходит за дверь.
Мерв тяжело опускается на табурет за прилавком. Уже сам этот факт показывает глубину его отчаяния: дядюшка всегда считал, что сидят за кассой только отъявленные лентяи. В этот момент в дверь врывается Томми, закутанный в несколько шарфов, в огромной меховой шапке-ушанке, прикрывающей лысину. В руках у него – пакеты со свежей выпечкой.
Пока Томми снимает пальто и расставляет пирожные под стеклянными колпаками на чайной витрине, Мерв рассказывает ему последние новости. Тот разражается слезами. Вряд ли это поможет.