– А, что ваш брат? – спросил со страхом Джон, боясь зацепить раны Мэри.
Она погрустнела, и улыбка пропала с её лица. Казалось, время замерло, и память услужливо представила свои воспоминания. Она молчала, и Джон не решался потревожить её. Наконец, словно, вынырнув из вихря эмоций, которые были написаны на лице Мэри, она сказала:
– Безбожник, мот и картёжник. Но горячо любимый мною, и наши чувства были взаимны. Считал, что жить нужно так, как сам того хочешь, невзирая на правила общества. Он вообще презирал любые правила. – Она замолчала и не сказала про брата больше ни слова. Джон понял, что это болезненное воспоминание, почему-то более болезненное, чем воспоминание об отце. О матери вообще не было сказано ни слова. Ему следовало устранить этот пробел и хочет того Мэри или нет, но она должна давать ответы на его вопросы, ведь это все делается для её же блага.
– Я хотел бы спросить о вашей матушке, вы сказали, её не стало очень давно?
– Давно, – она кивнула и умолкла.
– Мне неловко, вас спрашивать, но вы должны ответить, об отношениях между вами, поверьте это не просто любопытство.
Джон заметил, как напряглись её плечи. Она шумно вздохнула, и встав из-за стола, принялась похаживать по комнате за его спиной. Он пытался было повернуться, но она остановила его.
– Нет, нет, не оборачивайтесь, так мне будет гораздо легче. – Джон замер на своём стуле, и прислушивался к её шагам. Наконец, она заговорила.
– Моя мать из очень богатой семьи, рано осталась сиротой и воспитывалась тёткой. Её баловали словно принцессу. Была честолюбива и порочна, моему отцу она досталась уже такой. Притворство было в её характере, как и ложь, которой она потчевала моего отца. Она была… – Мэри помолчала, – мой брат был очень похож на нашу матушку, она всячески поощряла его, и в тринадцать лет он знавал всех молоденьких служанок в нашем доме. И, слава богу, не одна не понесла от него. На меня же она мало обращала внимания и это была наверно самое прекрасное, что она могла сделать для меня. Мой отец, не знал о том безобразии, что творилось в доме, когда он был не дома. Он воевал в то время… Мне стыдно об этом говорить, но я не могла его даже предупредить об этом, мать настрого мне запретила говорить о гостях в его отсутствие. Слуги тоже были запуганы, но компенсации они получали прилично, поэтому держали рты закрытыми. Я не могу уже вспомнить, как получилось, что отец приехал домой без предварительного письма, а может, оно и было, но кто-то из слуг не подал его. Отец застал мать с любовником. Скандала удалось избежать, любовник бежал, мать была отослана в далёкое именье. Отец поседел мгновенно, когда узнал, что происходило за его спиной, мать сама ему все рассказала. Через три месяца она умерла. Понесла, от кого-то из любовников. Хотела избавиться от ребёнка, да видно не удачно. Я, конечно, любила мать, но не могла не осуждать её. Отец после этого так и не оправился, ещё и брат, мой любимый брат пошёл по стопам матери. – Она замолчала, но шаги её так же приглушал ковёр, казалось, она не могла остановиться, так сильно её взволновал рассказ.