Несколько минут спустя он вдруг резко повернулся ко мне:
— Но ведь тебе это самой нравится, да? Я имею ввиду все эти дела про еще одного мужчину? — он смотрел на меня вопросительно. В его глазах была какая-то беспомощная растерянность, словно он запутался в своих мыслях. Словно та, которую он любил, вдруг оказалась совершенно другим человеком. В сущности, так оно и было. Мне оставалось сделать так, чтобы эта перемена его не разочаровала. Я взяла его руку с рычага переключения скоростей своими руками и поцеловала:
— Да, нравится, — мягко ответила я, — но главное для меня, чтобы все это понравилось тебе. Ты для меня — главное.
В этот момент мне было жгуче стыдно, за то, что у меня происходило за его спиной с Сергеем Владимировичем. Стыдно, но если быть до конца честной, было что-то еще. Какое-то неясное томление.
Олег освободил свою руку для управления машиной, я вернулась к поглаживанию его промежности. Олег смотрел вперед, но мне было видно, что он о чем-то думает. Его член, под моими ли ласками или от его собственных мыслей, напрягался.
— Как тебе Сергей Владимирович? — он не смотрел на меня, спрашивая это.
Возбуждение мужа начинало передаваться и мне.
— Физически? Думаю, что он… привлекателен, — мой голос немного дрогнул в конце, когда я вспомнила его недлинный толстый фаллос и крупные яички. Мне захотелось добраться до Олежки всерьез и, немного повозившись, я вытащила его напряженный член. В моих руках буквально за несколько секунд он рывками встал, плотно прижавшись к животу мужа. Я поглаживала ноготком уздечку, щекотала мошонку, — у него такие широкие плечи, сильные руки…
Возбужденная не меньше мужа, я жадно вглядывалась в его глаза, пытаясь прочесть, что он сейчас чувствует. Олег смотрел прямо перед собой, его взгляд потемнел, но член затвердел и стал как деревянный. Решив, что я на верном пути, я пересела поближе к мужу и не выпуская его пенис из руки, зашептала ему на ухо:
— Я хочу увидеть его голым. Хочу узнать… какой у него…
Член дернулся у меня в руках, машина немного вильнула. Олег облизал губы и судорожно сглотнул:
— Так ты уже прикинула, какова будет твоя благодарность? — его голос был хрипловатым от возбуждения.
— Я сделаю с ним все, что ты скажешь, — я коснулась языком мучки уха Олежки и несильно сжала его яички.
— Ты… дашь ему? — Олег даже в такие моменты не мог быть грубым со мной и подбирал слова, чтобы не обидеть меня.
— Как скажешь, милый, — проворковала я ему на ушко. Его головка обильно увлажнилась, и я стала размазывать смазку большим пальцем. Муж застонал.