И вот, пропала.
Родители её шум подняли, а я пропустил — работал, просто слышал, что два дня вроде этой девки дома нет. Забыл, забил, плюнул. А потом случилось…
Егор просто стоял во дворе, машину решил продать, ждал покупателя. А приехала полиция — только не та, которая людей защищает, а та, которая пытками выбивает признания. Брата забрали только на основании того, что иногда он курил вместе с этой пропавшей Светой.
Сначала угрожали. Утверждали, что всё знают, просили признаться, чтобы срок был небольшой. Ну, поссорились, ну изнасиловал, а затем убил. Явку с повинной обещали оформить, срок маленький дать на этом основании, а там и амнистия к очередному празднику.
Брат в отказ — не общался, не трогал, не убивал. Но этим лишь бы раскрыть дело поскорее, чтобы премия, и звезды на погонах. И плевать, что даже тела нет, а значит, и дела.
Егор уже потом, когда в себя пришел, рассказал: били его так, что думал — умрет. И не только кулаками, а током пытали по приказу Веснина Владимира. И брат в открытое окно сиганул, просто чтобы из кабинета этого убраться.
А этаж был четвертый.
Дальше была реанимация, мне не до этого Веснина было. И девка эта пропавшая вернулась домой — загуляла просто, а потом страшно было к родителям возвращаться, но смелости набралась, и явилась домой. А брат почти овощ.
— Не ищи его, это того не стоит. Здоровье мне не вернуть, а ты забудь, — через силу процедил Егор.
— Что, простил?
— Не простил, но ты не лезь.
— Мне вот что интересно — куда Веснин пропал? Я эту гниду искал, карты пробивал, локации — тишина, — захлопнул окно, и опустился в кресло. — Одиннадцать лет тишины, а я не только в России искал. Везде. Детективов нанимал, причем не кого попало, и ничего — пропал вместе с женой и дочерью в один момент одиннадцать лет назад, как сквозь землю провалился. К матери его ездил, к бабке Алики, та тоже ничего не слышала — куда сын пропал, куда внучка пропала? И тут вдруг внучка объявилась. Алика.
— Она-то вообще ни в чем не виновата — девчонка эта. Сколько там ей? Двадцать лет?
— Двадцать два года, — ответил. — Стажировалась в Рио.
— Бразилия?
— Да. В международном рекламном агентстве, — вспомнил «собеседование», и не смог скрыть усмешку — горячая девочка, все же.
— Не трогай ее. Двадцать два, ребенок совсем. И не она меня била и пытала, а ее отец.
— Я не собираюсь мстить ей. Знаю — не виновата, за отца не отвечает, — отмахнулся я.
— Ты просто оставил ее в покое? — не поверил Егор.
И правильно сделал, что не поверил.
— Нет, — хохотнул. — Не оставил.
— В смысле, ты с ней…? — брат не договорил, уставился на меня, забыв про свои фантомные боли.