Я не понимала, о чем Марат, пока пальцы его снова не оказались не там, где нужно.
И это стало последней каплей.
— Нет, — выкрикнула я, и оттолкнула Марата.
Обеими ладонями в его грудь уперлась, и все силы вложила. И мне удалось выскользнуть из его хватки.
— Нет! — голос срывается. — Я же сказала, что этого не будет!
— А я сказал, что будет. Сегодня. Сейчас.
— Потому что ты заплатил? — нервно всплеснула я руками.
В голове звон, желудок скручивает узлом. Я задыхаюсь от унижения и горечи, и краем сознания понимаю — мне нужно замолчать и позволить Марату все, что он хочет, но… не могу. Я просто не могу так больше, не справляюсь.
Себя теряю.
— Вряд ли он предложил тебе больше. Или предложил? — скривил Марат губы в жесткой усмешке.
— Да как ты смеешь? Это одноклассник! Мы с одиннадцатилетнего возраста не виделись! Ты сам-то себя слышишь? — задыхаясь, запинаясь, спросила я.
Марат выдохнул через зубы, напрягся всем телом, и кивнул.
— Ладно, проехали. Не поднимаем больше эту тему. Идем наверх.
Я замешкалась на пару секунд, решая, что делать — снова переступить через себя, и подняться с ним, или… а что еще я могу?
Все решил сигнал смс из моего клатча. И Марат отвернулся от лестницы, хищнически взглянув на сумочку.
— Что это? Он? И после этого ты продолжаешь заливать мне?
— Может, это от банка. Мало ли, кто, — заспорила я горячечно, и также как и Марат метнулась к своему клатчу. — Не трогай!
— Есть что скрывать? Под другого планируешь лечь? — прорычал он, а я схватила свой несчастный клатч, и прижала его к животу. — А ему ты все разрешишь? Ты вообще понимаешь, что я не собираюсь тебя спрашивать, и просто возьму то, что хочу?
Глаза у Марата дикие. Злые. И смотрят на меня.
А я и сама в бешенстве от непонимания и унижения.
И, кажется, с меня хватит.
— Да пошел ты! — прошипела я, развернулась, и выскочила на улицу.
Глава 21
Дождь льет стеной, платье промокло за одну секунду и облепило меня как вторая кожа. Мне некуда идти, шпильки увязают в грязи, в которую превратилась земля. Даже паспорт остался в доме.
А там Марат.
Боже, куда я иду, и зачем? Наверное, нужно вернуться.
Представила, как вхожу в дом побитой собакой, и всхлипнула.
— Да пошел ты, Марат! Пошел ты! Пошел! Ты! — выплюнула я, и вышла за ворота.
Мне часто было обидно и горько. А сейчас к привычным для меня чувствам добавилось острое унижение, бьющее в виски. Оно разгоняет кровь, и заставляет идти дальше.
Не вернусь.
Видеть его не могу.
Ублюдок!
На попутках до родного города доберусь. Автостопом. Телефон продам, серьги. Надо будет — пешком пойду, а паспорт потом восстановлю.