— Не хватит. Терпеть не могу ложь. Ты ведь выкупала его из тюрьмы, это легко было проверить. На твоего Мишу бегунки работали, наркотой барыжили, и когда их поймали, на него как на главаря указали. А потом вдруг, когда ты выкупила своего женишка, все взяли свои слова обратно.
— Я…
— Подожди, — перебил Алику, сцепил руки на ее талии крепче, и продолжил: — Второй раз ты выкупила его из-за изнасилования вашей соседки. Та тоже забрала заявление в итоге, и сказала, что оболгала его. И тебя саму пару раз привозили в больницу с травмами, но… как ты это объясняла? Нападениями, так?
— Ты ведь все уже знаешь. Зачем тогда спрашиваешь?
— Хочу понять.
— Что ты хочешь понять? — прошептала Алика.
Даже в темноте этой комнаты я вижу, как она побледнела. Всегда розовые губы выглядят сейчас припыленными, сердце бьется быстро-быстро.
Что я хочу понять? На что ты готова пойти ради денег. Хочу наорать, заставить извиняться за прошлое. Но делать этого я не буду, потому что… черт, потому что больно ей не хочу делать.
Но узнать я все равно должен.
— Алика, тебе придется мне всё рассказать.
— Зачем? Я не понимаю, зачем тебе нужно знать то, что ты уже знаешь? Любопытство? Но мне из-за твоего любопытства почему нужно страдать? — Алику начало потряхивать. — Марат, пожалуйста, давай не будем. Прошу тебя! Умоляю! Я уже практически забыла обо всем, и не хочу снова все это вспоминать. Не заставляй меня!
Я практически никогда не иду ни у кого на поводу. Но сейчас, чувствуя дрожь Алики, ощущая её горькую панику, я сдался. Обнял, и как бы она ни пыталась вырваться, не отпускал, пока не успокоилась, пока снова не сдалась мне.
Пусть расскажет, как будет готова. В конце-то концов решение принято — Алика останется со мной, после меня никого не будет. А то, что кто-то был до — этого уже не исправить.
Я отпустил её в душ, затем сам его принял, спустился вниз, и нашел Алику на кухне с чашкой чая.
— Тебе налить? — спросила она.
— Кофе. Без молока, с ложкой сахара, крепкий.
— Я помню, как ты любишь, — Алика отвернулась к кофеварке, и принялась готовить. А я достал телефон, и написал Русу:
«По Алике отбой»
Я знаю, что рано или поздно она сама мне все расскажет. Пусть на это может понадобиться много времени, я подожду.
Но Алика решилась именно сейчас. Ей почти удалось застать меня врасплох.
— Ты сказал про Мишу «обеспеченный польский мальчик», и я тоже так думала, Марат. Знаешь, мне с русскими нельзя было общаться, с сербами тоже, меня бы сразу раскусили, что я только пару слов могу произнести. Потом появился Миша. Я влюбилась в него, и как только смогла — переехала к нему. Папа… с ним всегда было тяжело, а когда мама умерла, он и вовсе стал невыносим. И Миша мне спасением показался. Я ошибалась.