Он хотел ещё что-то добавить, но мужчина в мантии вдруг развернулся. Настолько резким движением, что его не успел зафиксировать глаз.
–– Нейтири Туули права, Тиму Петтери. Вас здесь быть не должно. И я попросил бы насчёт захудалого. Ну свинство ведь.
–– Отвали, Бонсайми! – зло выдохнул некромант. – Можно подумать, это тебе с этой светошей в Хаосе мудохаться!
–– Ну так не за интерес, правда ведь? – осклабился мужчина, оказавшийся призраком Бонсайми.
–– Да что ты понимаешь! – вызверился некромант. – Привратник долбанный!.. Ты только глянь на эту здыхоту!.. Видать вся душа на дракона ушла!.. Ждут её в Хаосе, как же!
А я решила, что с меня хватит.
Как говорится – перед смертью не надышишься, ещё и ругань этих двоих слушать… К тому же стыдно было, что призрака пока некромант не сказал, не отличила. Знаю, это из-за того, что Ломтик в Приёмной остался, моя магия пока только-только пробуждается, но… может, и правда, куда я лезу…
Вот только отступать-то мне некуда. От слова совсем.
Быстро распахнув ближайшую дверь, я шагнула в Хаос.
Ощущение бестелесности поглотило сразу. Было оно таким знакомым, чуть ли не родным и.. восхитительным, да.
В прошлый раз было иначе.
Меня поймали ловцом душ. Точнее, выловили из лесного озера, из-подо льда.
Я тогда провалилась… По всем пунктам…
Кажется, это Эпикур когда-то сказал: «Не бойся смерти: пока ты жив – её нет, когда она придёт, тебя не будет».
Подтверждаю, потому что теперь как раз могу: меня там не было.
Я появилась внезапно, перед собственным мысленным взором…
Сперва только лицо проступило из темноты, будто выхваченное лучом света. С застывшими глазами и приоткрытыми губами, из которых тянулась светящаяся голубая струйка.
А затем и всё остальное.
Тянущиеся к тусклому свету руки… силуэт… ививающиеся будто водоросли волосы… они почему-то стремительно теряют цвет, становясь из тёмно-каштановых – белоснежными…
А затем глаза мои вдруг ожили, я протянула себе навстречу руки и… мир совершил кувырок!
…Я вновь оказалась в собственном теле, пронзаемым мириадами ледяных игл. Но ни боли, ни паники больше не было. Чувства притупились, будто тронутые морозом и воздух перестал быть таким уж необходимым…
Синими, утратившими чувствительность пальцами я прижимала к себе крохотного голубого дракончика!
Малыш часто моргал и доверчиво льнул ко мне! Путался в шарфе, облизывал лицо и пищал, пищал… его отчаянный писк упорно пробивал ледяную толщу воды, и я из последних сил пыталась удержать кроху в немеющих руках.
И вдруг услышала Их.
Правильнее сказать – Голоса. Вот только голоса̀ не в привычном смысле. Вспышки света, вибрации, волны… чёрте что, в общем, но я понимала! Каждое слово-вспышку.