Меня взбесил он.
На похоронах Офелии происходит единственная их стычка с использованием брани. Лаэрт дал волю чувствам при погребении сестры и выразил это в высокопарных фразах:
Лаэрт
(…)
Теперь засыпьте мертвую с живым
Так, чтобы выросла гора, превысив
И Пелион и синего Олимпа
Небесное чело.
Эта самая высокопарность явно сообщает о насыщенности его переживаний в этот момент. Замечу что в большинстве сцен Лаэрт строги конкретен со словами. Следует обратить внимание на слова Гамлета:
Гамлет
(выступая вперед)
Кто тот, чье горе
Так выразительно; чья скорбь взывает
К блуждающим светилам, и они,
Остановясь, внимают с изумленьем?
Гамлет
Ее любил я; сорок тысяч братьев
Всем множеством своей любви со мною
Не уравнялись бы. – Что для нее
Ты сделаешь?
Гамлет
Нет, покажи мне, что готов ты сделать:
Рыдать? Терзаться? Биться? Голодать?
Напиться уксусу? Съесть крокодила?
Я тоже. Ты пришел сюда, чтоб хныкать?
Чтоб мне назло в могилу соскочить?
Заройся с нею заживо, – я тоже.
Ты пел про горы; пусть на нас навалят
Мильоны десятин, чтоб эта глыба
Спалила темя в знойной зоне, Оссу
Сравнив с прыщом! Нет, если хочешь хвастать,
Я хвастаю не хуже.
В оригинале так же используется оборот схожий с хвастовством (I’ll rant as well as thou.). Гамлет воспринял слова Лаэрта как провокацию, состязание в поэтичности, и воспользовался моментом продемонстрировать свои силы в этой сфере. Стихи протагониста только обесценивают страдания и выражение этого страдания братом покойной, возвеличивая собственные «переживания». Можно предположить что Гамлет вовсе забыл об Офелии в момент стычки с Лаэртом, превратив погребение в театральное состязание:
Гамлет
Да, я за это биться с ним готов,
Пока навек ресницы не сомкнутся
Так же можно уловить на фоне аффект ревности. Теперь обращу внимание на поведение Лаэрта. Вспышка гнева тут вполне уместна, выражение гнева в действии на лицо. При этом он не теряет контроля над собой, хоть он и начинает стычку с Гамлетом, но до кровопролития не доходит. Что хочется обозначить как благоразумие.
К офицерам Гамлет относится с почтением, в котором присутствует некоторая доля недоверия. Этот нюанс лишь дополняет представление о том что Гамлет мог ценить дружбу. Недоверие могло брать истоки от того подозрения в убийстве его отца. Схожая ситуация у Гамлета с Розенкранцем и Гильденстерном, он доброжелательно встречает их перед приходом актёров, но и подозрения тут тоже присутствуют. Я хочу отметить тут честность этих мужчин:
Розенкранц
(тихо, Гильденстерну)
Что ты скажешь?
Гамлет
(в сторону)
Так, теперь я вижу. – Если вы меня любите, не таитесь.