«Мой» – слово зажгло в груди Косты маленькое теплое солнце. И Наставник врал. Всплески случались не раз и не два за зиму, когда у него мутнело в глазах и он не помнил, что творил. Но становились всё короче и реже. Мало кому понравится спать на улице и получать розгами.
– Я учил его контролю десять зим, у него неполный второй круг и почти нет сил, чтобы устраивать всплески.
– Неполный второй? Бездарная посредственность!
Коста вжал голову в плечи и свернулся клубком на ступеньке, закрыв уши руками.
Гнилой. Посредственность. Бездарный. Безродный.
– Посредственность с практически абсолютной памятью, – сухо возразил Наставник. – Твердой рукой, метким глазом. Посредственность, которая с одного раза способна запомнить каждый поворот и развилку в твоих катакомбах и нарисовать карту. Даже, если тварь будет дышать в затылок, он закончит работу. Ты предпочел бы видеть внизу изнеженного живописца? Или тебе нужен тот, кто сможет рисовать почти в полной темноте, в мороз и сырость? Жизнью клянусь, Вэй, малец справится…я в него верю больше, чем в себя.
Серебристая вспышка клятвы озарила стол.
Коста молчал. Молчал сир Блау. Молчал Наставник. Трещали в камине дрова. Текли мгновения.
– … ограничения, как для молодых Хэсау ставить не пришлось – источник был уже поврежден, Прорыв или… – продолжил мастер едва слышно. – Его мать, кем бы она не была – пережить прорыв не пришлось, если сложить возраст… я искал. Так малец и остался… И когда приполз кожа да кости были, сплошные кости, – мастер Хо вздохнул. – Ты спрашивал, почему имя не наше? Потому что «кости». Он не говорил, а я так и звал его сначала – «кости» ползите сюда, «кости» принеси кисть… а этот… так и решил, что его зовут «кости». Вот и стал – Кост.
Коста покраснел. Эту историю в разных интерпретациях он уже слышал не единожды, но каждый раз почему то испытывал мучительный стыд от картинки перед глазами – «кости, кости, кости» ползи сюда…
– Так и остался…Ахахахах, – низкий раскатистый смех господина разорвал тишину. – Ахахахаха… «кости, кости Хэсау»… у меня в отряде «кости Хэсау»… Великий знает, как пошутить… Ахахахаха…
Коста слушал. Всем телом. Ушами, заледевшей спиной, крепко сцепленными в замок пальцами – до боли, слушал, пропуская через себя басовитый звук хохота господина, от которого сейчас зависела их жизнь. Чего больше в этом смехе – одобрения или …
– Да будет так, пройдоха, видит Великий! Ты дал слово! Если что, под землей останешься и ты, и – «кости Хэсау»!
Ноги затекли и Коста перенес вес в бок – ступенька предательски скрипнула под ногами и он нырнул ещё глубже в непроглядную тень.