– И тем не менее, – Нейро приставил ладонь в теплых варежках козырьком ко лбу, любуясь делом рук своих – надпись «Эспа» на борту второго корабля сияла так же ярко, как «Мирия», и… была написана лучше, признал Коста скрепя сердце.
У Нейро было на пять зим больше опыта, чем у него, более тренированные пальцы, более уверенная постановка руки, больше навыков, и… больше сытной еды.
Им дали четыре декады, пока корабли стояли в сухих доках, чтобы увидеть надпись, создать стиль и воплотить в штрихах ту решительную миссию, которую взяла на себя команда – открывать новый мир.
– Первой придет «Эспа» – это знают все, – добродушно возразил Нейро. – Так сказала жрица Нимы одному из матросов, и это знают все. Почему все хотят на «Эспу»? Почему все клановые, члены команды при отборе подают туда, «Эспа» выбирает лучшее – людей, артефакты, оружие, а то, что остается – на «Мирию». И даже заказ, – Нейро улыбнулся с откровенным превосходством, – на «Эспу» делали мы. Потому что мы лучшие каллиграфы по эту сторону Хребта. И «Мирию» тоже отдали бы нам, если бы твой Наставник не был таким пьянчугой, и не выиграл бы у мастера-капитана в Го…
– Мой наставник не пьет!
– И поэтому у него не трясутся руки, и поэтому весь заказ делал ты? – Нейро посерьезнел. – Я повторяю в последний раз – иди Младшим к нам сам. Клятва будет мягче, клан Вонг дорожит своими мастерами. Я скажу слово, поручусь перед Наставником, станешь моим помощником, а дальше через несколько зим видно будет… и наконец, – Нейро скривился, разглядывая дырявый полушубок, перетянутый простой такелажной бечевкой, – оденешься по-людски. С твоим кривым вторым кругом тебе никогда не стать художником, – озвучил Нейро то, что говорили все. – Ты никогда не будешь рисовать. Никогда не сможешь поставить печать и стать мастером, так стоит ли тратить время на пьяницу Хо?
Коста распрямил плечи и снова прищурившись, до слез, вгляделся в борт корабля – «Мирия». Его надежда.
Нейро подловил его на слове в самом начале, иногда, как будто красная пелена падала перед глазами и Коста не помнил, что говорил и делал, не смотря на тренировки Наставника по контролю, «чтобы обуздать дурную кровь», говорил мастер Хо. До сих пор, спустя почти десять зим.
Наставнику Коста не сказал – просто не смог открыть рот – сводило горло от ужаса, что опять потерял контроль и ляпнул Нейро, что так уверен в «Мирии», что готов поставить на это.
Всё, что у него было. А поскольку у Косты не было ничего, кроме себя – себя он и поставил.
Ставка прозвучала, слово услышано. Кабальная клятва на пять зим – идти Младшим к Нейро и готовить для него тушь, мыть кисти и сворачивать пергаменты. Или… если он выиграет – десять фениксов и новый набор каллиграфа. И каким местом он думал, когда подтверждал ставки?