– Я не понимаю, мастер… сначала было шестнадцать фениксов, потом…
– Вот именно – шестнадцать! – старик сплюнул прямо на пол. – Шестнадцать! Как… как… как будто не мог сказать прямо! Как будто это я виноват, что его сын не контролирует дар и силу, и просто не пройдет Испытание! Я?! Нет! Но мне – шестнадцать! Шестнадцать монет! Как будто по монете за каждый луч! Как будто это я приношу наследника в жертву! Как будто это я просил нарисовать картину!
Коста сделал ещё два осторожных шага в сторону.
– А потом тридцать золотых, как… как… предателю… как…
– Тридцать два, – поправил Коста. Он – считал. – Шестнадцать в одном мешочке и шестнадцать в другом.
– Вот именно! – мастер Хо резко взмахнул рукавами.
Круг? Шестнадцать лучей? Рунный? Жертвоприношение? – Коста соображал быстро, но ничего не понял.
– И что он хотел сказать вторым мешком? Что я дважды предатель? Дважды? И кого я предал? Пусть винит род, предков, жену, отца, Великого, Исход – кого угодно, кроме себя в том, что его сын истинная… тварь! – прошипел мастер Хо. – А каждой твари место под землей…А теперь он прислал мне четыре. Хотя четыре феникса скоро понадобятся ему самому, – старик снова выдохнул, закрыл глаза и успокоился. Собрал монеты со стола и сунул в карман.
– Работать, щенок! Или ты ты хочешь сказать, что уже все закончил?
* * *
Косте не работалось.
Он просто рисовал и думал. Рука сама скользила по листу – кончик кисти выписывал круги тушью и соединял линии, пока не изобразил что-то похожее на схему стандартногожертвенного круга: шестнадцать лучей, фокус в центре, по жертве на каждый луч – итого шестнадцать.
И сначала сир Блау прислал ровно шестнадцать монет. Потом дважды по шестнадцать, а сегодня – им прислали только четыре.
Четыре. Феникса.
На пергаменте один из другим появились четыре черных кружочка.
Шестнадцать – четыре, шестнадцать – тридцать два, тридцать два – четыре… Шестнадцать монет, лучей тоже шестнадцать, за его ученические работы им выдали кругляши раньше… значит, это за один заказ.
Рунный круг – шестнадцать жертв, шестнадцать жертв – шестнадцать монет, но почему дважды по шестнадцать?
Коста обмакнул кончик кисти в тушь и медленно обвел четыре кружочка ещё раз.
Один феникс. Два феникса. Три фе…
Жертва. Жертвы обычно умирают.
Богатые клановые сходят с ума по своему – и обычай класть две монеты, закрывая глаза мертвым, Коста видел в форте. Этот обряд он не понимал. Чем бы богатые не тешились, умершим все равно, а живым фениксы пригодились бы…
Шестнадцать жертв. По два феникса на жертву – если закрыть оба глаза… ровно тридцать два.