Коста пожал плечами.
– Что в горах есть источники энергии, источники силы…и лошади нашли их…
– Хей следовали тропами однорогов?
– Не совсем так, но шахты, разрешение на разработку которых выдано советом – располагаются в местах, где рядом видели табун…
– А почему вы никогда не рассказывали сказки на ночь мне, мастер? – после долгого молчания осмелился спросить Коста.
– Потому что девочка должна верить, чтобы мы смогли довезти ее. Пока она верит в сказки – она будет верить, что отец догонит ее и найдет… в пути или на Юге. Как только эта вера умрет… никто не справится с Таби-эр, кроме мастера Дэя. И потому что, – палец мастера опять больно ткнул Косте в висок, – в сказки верят дети и те, кто беден умом. Любая красивая история – это ложь, завернутая в цветную обертку сказаний… Если кто-то потрудился придумать историю, значит это кому-то выгодно… Сколько раз переписывали Хроники со времен Исхода? – без всякого перехода спросил мастер.
Коста открыл рот, закрыл, сглотнул, и осторожно показал два пальца, потом подумав, добавил ещё один – трижды. Эти проклятые псаками Хроники переписывали трижды, и мастер заставлял его уметь видеть отличия.
– Молодец, ученик. А зачем… переписывали Хроники?
Второй вопрос был коварным – Наставник никогда не давал ответа на этот вопрос.
– Если кто-то потрудился переписать историю, значит это кому-то выгодно… – хрипло повторил Коста слова мастера.
– Верно, ученик. А кому выгодно?…
Кому выгодно? Кому выгодно? Кому нужны эти замшелые Хроники? Можно подумать кому-то интересно, что было триста-пятьсот зим назад?
– Кланам! – быстро брякнул наобум Коста, увидев руку, занесенную для подзатыльника, и зажмурился, ожидая удара. Которого не последовало.
– Молодец, – голос мастера Хо звучал удивленно. – В конце весеннего сезона большой Совет кланов будет созван в Ашке второй раз за эту зиму. Перечисли все кланы, которые входят в совет по пределам и выдели союзные кланы в тройки…
Коста мысленно взвыл. Покосился на мирно сопящую под отваром девчонку, и скрипнул зубами.
– Начинай. Как только закончишь, тебя ждет вечерняя медитация, чтение и спать.
Коста вздохнул, закрыл глаза, представляя в голове древа родов пределов и монотонно начал перечислять.
* * *
Две декады спустя
Они плыли уже вторую декаду. Плыли медленнее, чем до этого, чаще сверкали вспышки вестников, и иногда капитан доставал из запасов очередной кусок тряпки. Тряпки, за которую весь корабль сожгли бы разом, потому что использовать клановые штандарты и гербы без официального разрешения и печати каралось смертной казнью. Но на всем корабле этот вопрос не волновал никого, кроме ученика мастера, чье слово не имело веса. И каждый раз, когда новый клановый штандарт вывешивали на носу корабля, Коста молился. Истово и горячо. Великому, Немесу и Маре, по отдельности и всем троим вместе взятым, чтобы они доплыли и сошли наконец на берег с этого псакова судна.