— Ну что, на этот раз тебе удалось пленить сердце императора? — наперебой спрашивали подруги, подталкивая друг дружку локтями. — Наверное, он сгорает от любви?
— Шипите себе, кобры, ваш яд на меня не действует, — Салиха отмахнулась с притворным равнодушием. — Клянусь, он будет моим рано или поздно! Вот сейчас наговорил мне множество чудесных слов о моём таланте… И даже вручил драгоценный перстень, — она показала подарок. Подруги ошеломлённо переглянулись, но смолчали. Вдохновлённая их явной завистью, Салиха продолжила:
— Смешно отрицать, что император выделяет меня среди всех вас. Овладеть душой танца дано лишь тем, кто в полной мере осознает своё женское начало. Глупышки, думаете, что он наслаждается только моими танцами? Я привлекаю его ещё и как соблазнительная женщина.
— Ну, полно нести вздор, — рассердилась тётка Шехназ, которая обучала девушек муджре — придворному танцевальному искусству. — Салиха, у тебя не только язык без костей, но и голова пустая. Попомни слова опытной куртизанки, сердцем императора тебе не завладеть, ибо он души не чает в своей жене!
— Ты не опытная, а просто старая! — разъярилась танцовщица. — Что ты можешь знать о любви, если сама уже много лет не способна заставить кого-либо воспылать к тебе страстью? А жена… что — жена? Ни один в мире мужчина не устоит перед искушением отведать сладкого запретного плода, особенно если тот сам падает с дерева прямо ему в руки.
— Но император и в самом деле безумно любит свою супругу, — поддержали пожилую наставницу ученицы.
— Что там осталось от любви? — Салиха презрительно фыркнула. — Столько лет в браке, она для него — давно разгаданная тайна. К тому же, она постоянно беременна… Мужчины любят грацию антилопы, а не неуклюжесть слонихи.
— Не боишься, что твои скверные слова дойдут до ушей императора? — недобро прищурилась Шехназ. — Ох, несладко тебе тогда придется!
— Да кто поверит тебе? — Салиха рассмеялась ей прямо в лицо. — Властелин благоволит ко мне, и я скажу, что это всё — подлые наветы злобной завистливой старухи…
— Если ты не замолчишь, дерзкая девчонка, я отхлещу тебя по губам! — разгневавшись, закричала Шехназ. — Только потому и терплю твои выходки, что танцуешь неплохо. Придержи-ка свой поганый язык!..
Салихе удалось подстеречь императора, когда он в полном одиночестве возвращался из тронной залы в опочивальню. Бесшумной тенью она скользнула в его сторону и вытянулась перед ним, как струна, чувствуя, что стук сердца способен посоперничать сейчас даже с барабанами, под которые она танцует.
— О, Аллах, как ты напугала меня, — смеясь, сказал император. — Что ты делаешь здесь в столь поздний час, дитя моё, да ещё и совсем одна?