Через час беплодных поисков я от безысходности решил обратиться за помощью к другим людям. Напротив нашего офиса стоял газетный киоск, и я с надеждой утопающего, хватающегося за соломинку, сунулся в квадратное окошечко. Внутри киоска восседала грузная дама неопределённых лет и подозрительно изучала мою взбудораженную физиономию.
— Простите, пожалуйста… — выпалил я, слегка задыхаясь от волнения, — не видели ли вы поблизости одинокого пожилого мужчину? Такого… немного не от мира сего, знаете, и взгляд такой наивный…
— Скажешь тоже — «не от мира сего»! — хохотнула киоскерша. — Сумасшедший твой старик, так бы и говорил прямо. Забрали его, уже часа два как забрали.
— Ку… куда это забрали? — уточнил я. Тётка фыркнула, ей всё происходящее казалось дико забавным.
— Куда, куда… Куда и положено — в психушку!
— Что вы такое несёте! — оскорбился я. — Вы думайте хоть немного головой-то! Какую ещё психушку?
— Ну, в психбольницу, в дурдом — так понятнее? — тётку откровенно веселил этот диалог.
— Постойте, с чего вы взяли?
— Да вся улица видела! Ты что, парень, не понял, с кем имеешь дело? Он же сумасшедший, этот твой старикан, больной человек! Говорят, осенью у шизофреников как раз обострения начинаются, — с видом знатока продолжала вещать тётка. — Ну, дедуля этот аккурат вчера ночью из психушки своей и сбежал. Его целая бригада искала по городу. И вот, наконец, нашли. Так что увезли твоего хрыча куда следует, обратно в родную палату номер шесть, — она захохотала, явно гордясь своим чувством юмора. Никогда в жизни я ещё не был так близок к тому, чтобы ударить женщину.
Ночью мне не удалось заснуть ни на секунду. Я ворочался с боку на бок, вставал, пил воду из-под крана, курил, несколько раз выскакивал и всматривался с высоты десятого этажа в тёмный двор. Что я пытался разглядеть там, в ночи? Вернее — кого? Несчастного душевнобольного старика, которого посчитал едва ли не ангелом небесным, посланцем свыше, и который в итоге оказался банальным шизофреником?.. Я даже не знал, как его зовут и в какой именно больнице он находится. Это означало лишь одно — я потерял старичка навсегда.
На следующее утро я явился на работу минута в минуту и прямиком проследовал в кабинет шефа.
— Вы что-то хотели мне сказать? — удивлённо вопросил он, поднимая взгляд от вороха бумаг на своем столе. Видно было, что шеф обескуражен — нечасто я удостаивал своим посещением его кабинет без персонального распоряжения.
— Да, хотел. Вот, — я положил на стопку его документов ещё один печатный лист.
— Ммм… Что это? — он смотрел на меня поверх сползших на кончик мясистого носа очков и был похож на глупого филина.