Как можно тише отодвигаю панель, нужно попросить, чтобы поставили нормальные двери. Дэвина спит, свернувшись калачиком. Полная луна светит во все четыре огромных окна, занавешенных лишь прозрачной газовой материей. Блики играют на ее темных кудрях, легко касаюсь их пальцами – еще мокрые после душа. Присаживаюсь на корточки рядом с кроватью, на лице видны дорожки от слез. Недавно уснула. Теперь она – моя ответственность, и я буду виновен во всем, что с ней произойдет дальше. А в том, что нас обоих не ждет ничего хорошего, я уверен.
Понял это, едва увидел ее. Когда получил по морде, это легкое чувство беспокойства превратилось в ощутимо зудящую между лопаток проблему. Последующие потеря контроля и ощущения реальности и вовсе не оставили места сомнениям. До этого дня я творил просто сумасшедшую хрень и настолько задолбал собственного отца, что он решился воскресить давно забытый ритуал. Не удивительно, но мне не было стыдно, и я даже не был уверен, что это поможет. Вообще или надолго. Признаю, отказы Дэвины неизменно доводили меня до бешенства, которое надо было сливать где-то еще. Ведь я никогда не хотел и сейчас не хочу, чтобы она пострадала от моей руки. Но как скоро девчонка мне наскучит? Учитывая непростое начало сегодня, вероятно, очень скоро. Не очень люблю застенчивых недотрог. Хотя мысль о том, что придется передать ее кому-то другому, буквально сводит с ума. Не может у нее быть никого другого!
Телефон в кармане требовательно завибрировал. Поспешно вытащил его, вставая. Черт, Карла! Единственная женщина, которой я позволяю клевать мне мозг. Но она с лихвой компенсирует это в постели, вытворяя такое, чего я не испытывал ни с кем больше. Поэтому закрываю глаза, выслушиваю, отдариваюсь дорогими подарками. Вот и сейчас вместо того, чтобы сбросить эту истеричку, поспешно иду к себе и возвращаю панель на место.
– Да, Карла, – стараюсь выдержать нейтральный тон, чтобы сразу же погасить ее напор.
– Кэрр?! Наложница?! Ты это серьезно? Или это розыгрыш на день рождения? Что за средневековье? – возбужденно проворковала она в трубку.
Всегда с ума схожу от ее грудного голоса, сразу представляя, как двигаются в этот момент ее пухлые, аккуратно подкрашенные губы.
– Да, Карла, – не могу удержаться от улыбки; от нее это звучит действительно слишком. – Это серьезно и это очень средневеково, не могу с тобой не согласиться.
– Надеюсь, ты уже отослал девчонку? Ночь на дворе, а я тебя еще не поздравила.
Намек понятен, но быть со мной в день рождения – это привилегия семьи, куда она не входит, несмотря на все свои таланты.