Этот поцелуй был совершенно другим, не таким, как тогда на набережной. Сейчас всё было по-другому! Он другой… его биение сердца не понять, а то, как он сжимает меня, не описать. Губы сладки, как сладкая вата, а язык – лезвие для моего сердечка. Я не хочу, чтобы прекращал свой напор на моё беззащитное перед ним тело. Мне кажется, что могу окончательно кануть в нём и меня больше никто не найдёт. Но его новые прикосновения за нижнюю часть моего тела возвращают меня в этот мир. Если он не прекратит, уже меня невозможно будет остановить! Его руки обвивают её с таким напором, что мне показалось, что я мечтала об этом всю свою жизнь. Вцепляюсь в него со всей силой и чуть ли не разорвав футболку на спине. Кусаю его губы, сильнее и сильнее прижимаясь, замечтавшись о том, чтобы нас с ним вдаль забрала река и не возвращала. Только я и он, и больше ничего не нужно.
Но тут слышу, как произносит:
– Прости, я должен был давно это сделать…
Слыша его слова, будто замираю и ничего ему не отвечаю. Страстно кусаю его губу, сжав его сильнее. Тут ему уже стало больно, понимаю, что перестаралась, извиняюсь, медленно облизывая место укуса…
Ну а что? Перестаралась, да. Но должна же была как-то отплатить за все страдания, причинённые мне. Будет теперь знать, как целовать других и не замечать моих чувств! Это меньшее из зол, что я могла сделать для него.
Наша страсть подходит к концу, он медленно отпускает меня, но я так этого не хочу… к моей печали, ничего не могу с этим поделать.
Почему он отводит взгляд в сторону, стыдливо посматривая вниз.
Я решаюсь спросить:
– Всё хорошо?
Молчит и смотрит всё так же в точку, не произведя никаких лишних движений… меня это начинает пугать…
Как только решаюсь протянуть свою руку к нему и ещё раз спросить, что такое, он… он берёт меня за неё, резко переведя свой взгляд прямо в мои глаза. Засмущавшись целиком и полностью, улыбаюсь и произношу с неким трепетом в голосе:
– Что такое, Филь?
Глазами, полными виновности, всё смотрит на меня, а я замечаю в его карих глазах проблески огоньков пламени, которые сжигают меня дотла.
Сжал мою руку и наконец произносит:
– Я заставил тебя страдать, ты столько намучилась из-за меня. Это только моя вина в том, что твои глаза сейчас заплаканы, и меня судить за то, что я не разглядел в тебе необыкновенность с первых минут твоего появления.
Его глаза мокреют… не могу смотреть, когда по его щекам стекают слёзы. Пал на колени и целует мою руку своими сладкими губами. Продолжает целовать, не переставая ни на секундочку. Может, и хочу, чтобы перестал это делать, но так тяжело остановить его или меня…