Даже сейчас бедняжка оправдывала Роберта, не представляя какое за этим последует разочарование! Сидя вечером у камина, Венеция узнала от тетки худшее – пришло коротенькое письмо от кузена, в котором сообщалось о его возвращении и были сделаны намеки относительно одной важной для него особы. Леди Пембрук попеняла ему за такую отсрочку, но милостиво простила еще до состоявшейся встречи. Что касается Венеции, она больше не могла справиться с собой и ее уговорили прилечь, чтобы вскоре засыпать заботами и попытками вылечить тяжелую мигрень.
Всю ночь Венеция металась в постели, то рыдая, то чувствуя опустошение. Только к утру после короткого сна она смогла смириться со случившимся, простить и даже оправдать Роберта – ведь даже Хантер не видел в его поступке злого умысла! Надо было как-то жить дальше, а для приветливых родственных отношений у компаньонки леди Пембрук должно хватить сил! Она с особой тщательностью одевать и причесалась, сняла и спрятала подарок Роберта, а спустившись к завтраку, выглядела почти такой же как всегда. «Всего три дня» – эти слова звучали у нее в ушах и наполняли надеждой скорого избавления от иллюзий, вчерашней любви и несбыточных надежд.
Роберт приехал, как и обещал. Венеция с трепетом ожидала момента, когда он войдет в гостиную, и в первые секунды не решалась поднять глаза. Она боялась выдать волнение и случайно себя скомпрометировать, но для подобных страхов не было никаких оснований. Племянник леди Пембрук был таким же как всегда – жизнерадостным, разговорчивым и полным новых планов. Словно и не было тех двух недель, что объединяли его с кузиной. Он коротко ей кивнул, обнял тетушку и поспешил всем представить невесту.
Габриэль оказалась именно такой, как думала Венеция: красивой, самовлюбленной девушкой с хорошими манерами, но без изысканности и острого ума. Главными достоинствами будущей миссис Бейли были внешность и деньги, судя по нарядам и украшениям – немалые. Жениха она обожала, болтала с ним без умолку, все время брала за руку, заглядывала в глаза и мило над ним подшучивала. Зрелище это причиняло ужасные страдания Венеции, особенно из-за того, что соперница знала об их отношениях. Новый «прирученный» Роберт не внушал доверия только Хантеру, хватило пары минут, чтобы понять – Бейли явно переигрывает в своих попытках изобразить любовь. Он ни разу не посмотрел на кузину, а если и обращался к ней, то как бы невзначай, сразу переключаясь на Габриэль.
Гостье тоже надо было отдать должное. Робостью девица не страдала и вскоре общалась с леди Пембрук так, словно они уже были родственницами.