А черный мужик со смертоносной трубой уже заряжал ее снова. Остальные же вытаскивали из ножен за спинами короткие блестящие клинки. Острые, наверное, как бритвы. На черных лицах в узких прорезях масок сверкали раскосые глаза самураев.
«Ох ты, батюшки мои!» – подумал Иванушка и, издав боевой клич, кинулся на неприятелей. Рука его привычно дернулась к бедру, но «Кладенецъ» напрочь отсутствовал. «Черт!» – подумал Иванушка, но не отступил – он почувствовал, как энергия волшебного меча, преодолевая километры расстояния до хозяина, вливается в его мышцы.
Проделав обманный маневр, Иванушка легко взбежал по толстому древесному стволу совсем рядом с размахивающим мечом головорезом, спрыгнул сверху и ударом локтя переломил головорезу позвоночник.
Завладев вражеским оружием, Дурак отразил нападение двух других неприятелей, один из которых все же изловчился и полоснул его по боку, и, инстинктивно спрятавшись за дерево, обманул огненный шар, выпущенный убийственной трубой. Не дожидаясь встречи со сбегающимися к нему черными мужиками, Иван ловко вскарабкался на дерево, на самую его макушку.
В последний раз взглянув на неприятелей, совещавшихся далеко внизу, как его, Ивана, оттуда, сверху, достать, Дурак оттолкнулся от спасительного ствола и полетел, расставив руки крыльями. Широкие рукава его рубахи надулись встречным воздухом, и Иван спланировал прямиком в озеро под изумленные вскрики обведенных вокруг носа кащеевцев.
Когда холодная вода соприкоснулась с иванушкиной грудью и с русалкиной цепочкой, судорога свела все тело, и Дурак почувствовал, как его ноги превращаются в рыбий хвост, а между пальцами рук образовываются кожные складки в виде перепонок.
«Ну дела!» – подумал Иванушка, вращая большими выпуклыми глазами.
Лихо Одноглазый материализовался на месте событий, когда головорезы организованно погружались в лодку. Мгновенно оценив ситуацию, он поспешил к ним, выкрикивая на ходу приказы и распоряжения.
Наемники метались около лодки, мучимые противоречиями. Наконец они подавили в себе инстинкты и, успокоившись, выстроились на берегу в ряд перед Лихо.
– Ага, – говорил Одноглазый, насупив свое мерзкое лицо, – На сей раз вы опять его упустили. Нет, не надо оправдываться! С лодкой ли, без лодки ли, вы его все равно не найдете. Хотя из воды ему рано или поздно все равно вылазить придется. Так что подложим-ка ему такую вот свинью…
И поганец, сплотив вокруг себя мужиков, принялся делиться с ними своей «свиньей». Кащей прохаживался неподалеку, кивая в знак своего согласия с мыслями Одноглазого, и тот, затылком чувствуя могучее покровительство, с энтузиазмом принимался развивать свои идеи.