Ведущая в эфире зачитывала новости:
– Программа реновации вызвала ожесточённые споры, москвичи разделились на два враждующих лагеря. Одни за снос, другие против. Напомним, митинг по поводу программы расселения состоится через неделю. А мы возвращаемся в студию к тезисам нашего гостя по поводу грядущих выборов.
– Выборы президента Франции, как мы знаем, всколыхнули всю Европу. Ле Пен обвиняет Меркель в поддержке Макрона, – взволнованно сообщил гость. – Бабское царство! Планету накрывает матриархат!
– Мы же не знаем – поддерживает ли она его на самом деле? – вставила ведущая.
– Что-о? Да вы с ними заодно? Я и говорю – бабы на шею сели! И не перебивайте меня! – взвился гость.
– У нас же диалог? – пролепетала ведущая.
– Ах ты, блять, скотина тупая! – послышался звук вырываемой из стола аппаратуры и звон разбившейся о стену кружки. – Я тебя больше и знать не знаю, сука!
Эфир огласили крики. Гость верещал, как зарезанный, раздался шум борьбы, гремели стулья, доносились вопли. В студии, похоже, грянула драка. Я переключил станцию.
Кремлёвские башни тем временем приблизились.
Справа показались пёстрые купола Василия Блаженного на Васильевском спуске. Я въехал под Большой Москворецкий мост. Освещение под мостом вдруг моргнуло… но показалось, что это всё вокруг вдруг вспыхнуло и тут же погасло, погрузив на секунду мир во тьму. За мгновение перед этим я увидел, как на экране навигатора мелькнула странная надпись:
«Режим телепортации включен!».
Я уставился вперёд, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, и вдруг с правой стороны из мрака показался дорожный знак:
«Большое Свинорье».
Сразу за ним торчал ещё один щит с указателями:
– Шарапово, 2 км.
– Толстопальцево, 6 км.
– Аэропорт «Внуково», 15 км.
От неожиданности я затормозил так, что воткнулся грудной клеткой в руль.
Отдышавшись, я вышел на дорогу.
Кремль и Москва-река пропали. Вокруг только тёмные голые поля. За полями лес.
Голова слегка закружилась: «Стошнит или нет?» – промелькнуло.
Я опёрся на капот, чтобы не упасть.
Нет, я, конечно, слышал, что навигаторы иногда пошаливают в самом центре. Но… что происходило со мной всё то время, пока я сюда ехал через весь город? Лунатизм? Нарколепсия? Провалы в памяти? Я что – опасен для окружающих?! Или я контролировал себя, пока был на дороге? У кофе был странный привкус! Боже…
Меня ослепил свет фар. Из темноты вынырнул «Урал» с коляской. Полицейский в белых крагах и синей рубашке притормозил и козырнул, кивнув на машину:
– Что случилось?
– Где Аэропорт? – выдавил я.
Он с большим удивлением разглядывал автомобиль и номера.