На пятом этаже он внезапно остановился, двери разъехались в стороны. Судорожным движением, воткнув палец в кнопку первого этажа, превознемогая ужас и внутренне содрогаясь на протяжении тех секунд, что двери закрывались, Тимофей заставлял себя не смотреть в сторону сгрудившихся вокруг входа в лифт людей – все они пристально высверливали его взглядами. «На первом этаже всё это должно чем-то закончиться!» – вдруг понял Тимофей. Он остановил кабину между этажами и прислонился к стене кабины. Должен же быть какой-то выход!
На панели управления Тимофей заметил красную кнопку. Буквы на кнопке изрядно протёрлись, так что название прочитать было нельзя. «Должно быть, вызов диспетчера!» – обрадовался Тимофей и вдавил кнопку в панель. Звонка не последовало. Вместо звонка раздался мелодичный голос: «Фаза два. Бункер девять!» – и кабина поехала вниз. Насторожившись, Тимофей принялся отсчитывать этажи. Когда счёт перевалил за минус пять, и стало ясно, что управление не действует, раздался тот же мелодичный голос: «Бункер девять». Кабина остановилась, и двери медленно разошлись в стороны.
Тимофей вышел и обнаружил себя в столовой Нижнего яруса. Он взял поднос и набрал еды, предъявив на кассе браслет. Нашёл свободный столик и присел.
– Если рефлексия, это деструктивный сдвиг назад, то сумма квадратов катетов, это ведь, определённо, квадрат гипотенузы! – с удивлением отметил для себя Тимофей, зачерпнув алюминиевой ложкой кашу. – Ладно, главное не напороть чепухи. Там, если что, тётя Анна подскажет, она же хорошая и хочет мне добра, – подумал Тимофей, попытавшись вспомнить лицо тёти Анны и её голос.
Покончив с завтраком, тщательно облизав ложку и спрятав её в коробку из-под клавиатуры, Тимофей вышел из столовой и, минуя кабинет импульсной терапии и уголок игр, коридором направился к кабинету Главврача.
Осторожно постучав и дождавшись ответа, Тимофей отворил дверь, набрал в грудь воздуха и переступил порог.
– Пётр Ильич, если рефлексия… – он сходу начал жестикулировать захлёбываясь в волнах нервического восторга.
Но затем сразу Тимофей остановился, увидев на диване облачённую в халат женщину.
– Зада-ла-ствуйте, тётя Анна, – прошепелявил он, сбивчиво и нервно заикаясь, словно до сих пор не проглотил горячую кашу.
– Проходи, Тимофей, пожалуйста, – профессор мягким жестом пригласил сесть.
Тимофей обмягчённо припал на краешек стула и, шумно набравши воздуха, склонив голову, стал потирать затылок, оглядывая загнанным взглядом людей в кабинете, прислушиваясь и озираясь на ширму в углу.
Бросив взгляд на профессора, затем себе на колени, Анна Игудумовна, не торопясь, начала: