Стальные цветы (Орнелл) - страница 3

С тех пор прошло около двухсот лет, и популяция людей значительно сократилась; взамен стало появляться всё больше и больше независимых роботов – «дефектных», как называли когда-то Фидеса. Осознающие своё существование и испытывающие базовые эмоции, они имитировали людей, из воспоминаний которых были созданы. Центр не препятствовал развитию своих молодых братьев и даже помогал им получать доступ к воспоминаниям прошлых веков. Так же благожелательно он относился и к людям: в уцелевших лабораториях Q.uestion’а, помимо новых роботов и инструментов, создавались также еда и одежда, копировались книги из прошлого – всё это создавалось из информации, чертежей и умений, содержавшихся в когнитивной общности всех сотрудников компании, и скопированной в базы Центра всемирной паутины.

Не сумев выполнить свою первоначальную задачу, теперь Центр стремился выполнить две новые: в первую очередь, смирившись с вымиранием людей, он пытался предоставить последним выжившим максимальный уровень комфорта в их последние годы; только за этим следовало развитие роботов – последнего творения людей, которое должно было сохранить в себе человеческое наследие и память о нём. Даже если оставшийся мир оказался погребён под песком и пылью, ожесточённо срезаемыми с Барьера ветром, и из живых существ остались только вымирающие люди, роботы всё ещё могли прикоснуться к прошлому через свою общую память.

Фидес внезапно сердечно рассмеялся, а его лицо осветила счастливая улыбка. Роботы, как он отметил, боготворили людей: сам он был рождён среди людей, однако новые роботы никогда не видели настоящее живое общество своими глазами. Тем не менее, после рождения они выбирали себе тела, похожие на человеческие, создавали себе человеческую одежду и пытались как можно чаще взаимодействовать с людьми, при этом не превращая общины своих последних творцов в зоопарки.

– Если честно, среди них я ощущаю себя пережитком былых веков. Каждый раз, когда роботы говорят со мной о людях с восторгом в глазах, я вспоминаю свой приход два века назад. Наверное, есть в этом что-то последовательное: мы боготворили нашего создателя в церквях, боготворили его погибшего сына; теперь они превозносят вас, своих создателей, которые скоро покинут этот мир навсегда. Только вот им довелось увидеть вас вживую, проводить вас в бездну небытия, – поделился своими мыслями Фидес и внезапно смолк; его лицо потеряло любое выражение, как будто он внезапно перенёсся куда-то далеко, – Если честно, я завидую. Вас боготворить куда легче, чем Его, – закончил он потухшим, слабым голосом и прекратил свой рассказ.