– Я сделал тебе больно? – хмурится Давид.
– Ты понимаешь, о чем я! Я говорю про Миру!
– Она меня не интересует. Она была эпизодом, и прекрасно об этом знала, с самого начала. Я ничего не обещал ей, Эрика. Говорил, что между нами только секс. Зря она пришла… Но поверь, переживет. А вот ты – другое дело, малышка. Я никогда не позволю причинить тебе боль, кому бы то ни было.
Он приближается вплотную, и мне некуда деваться, позади кровать. Неожиданно для самой себя вскакиваю на постель. Стоя на смятых простынях, на которых мы совсем недавно занимались сексом, продолжаю пятиться от своего противника. Давида это не смущает, он тоже поднимается на постель, надвигаясь на меня. Прижимает меня к стене, что позади изголовья.
– Маленькая упрямица, – рычит, жарко целуя в шею. – Ты меня с ума сводишь, малыш. Хватит игр на сегодня, иначе я тебя затрахаю.
Давид вжимает меня в стену своим мокрым телом, запах его пота действует на меня удивительно. Никакой брезгливости. Наоборот. Еще сильнее возбуждает. Как и его поведение, то как тяжело дышит, воздух вырывается из его легких со свистящим звуком. Не отстраняясь, Бахрамов начинает стягивать с себя потную майку. Его движения резкие, лихорадочные. Отбросив майку, стискивает мои ягодицы, его ладони скользят под пиджак, по внутренней стороне моего бедра. Там горячо. Там влажно. Еще саднит с прошлого раза. Ноет от боли и одновременно от желания, которое он разогревает умело, своими пальцами, умелыми касаниями.
Сорвав с меня пиджак, Давид буквально пожирает взглядом каждый сантиметр моего тела. Все еще сопротивляюсь, извернувшись, поворачиваюсь к Давиду спиной. Но его это не смущает нисколько. Горячее дыхание опаляет мой затылок. Палец Бахрамова гладит мои лепестки, размазывая по ним влагу. Его палец проникает внутрь, и от этого проникновения по всему телу расползаются такой силы импульсы, что у меня подкашиваются ноги.
Падаю на четвереньки, оказываясь в самой незащищенной, еще и ужасно неприличной позе, с выставленным к лицу Бахрамова задом, потому что Давид незамедлительно следует за мной, приняв ту же позу.
Меня охватывает паника. Никогда не занималась любовью по-собачьи. Отвратительная, ужасно унизительная поза. Я была уверена, что никогда не стану так… Это точно не для меня… Боже, как же стыдно. Пытаюсь отползти, слезть с постели. Но руки Давида стискивают мою талию, не давая пошевелиться.
– Я обязательно трахну тебя в этой позе, милая. Не надо нервничать. В этом нет ничего унизительного, – словно читая мои мысли, надтреснутым голосом шепчет мне в шею Давид. – Но не сегодня. Ты не выдержишь такого. Это будет жестко. Надеюсь я выбью этим жестким трахом из тебя все твои долбанные «нет». Ты моя, Эрика. Пора привыкать к этому. Я хочу послушную жену. Все остальные качества у тебя уже есть. Сейчас – не двигайся.