Доктор задумчиво копнул носком ботинка песок, показалась чёрная земля – и посмотрел в испуганные лица:
– Как вы думаете, отчего верхний слой почвы лишён всякой органики? Что могло разрушить сложные молекулы?
Ни Красный Кот, ни Шелли не знали таких мудрёных слов, а иллинойка сделала вид, как будто всё понимает, просто даёт шанс остальным. Инга предположила:
– Какое-то излучение?
– Молодец, пять! – «Препод» хлопнул её по спине, назло Меранаване. Он обходил слушателей, как будто выманивая догадки движением пальцев:
– Ну, а деревья с травой почему погибли? Почему именно ночью жители боятся выходить из домов? Зачем им стеклянные стены? Что пугает этих всегда холодных, флегматичных прыгунчиков?
Повисло молчание – только арахнойцы продолжали распевать гимн. Видя полное недоумение аудитории, Доктор сдался. И принялся объяснять:
– Звезда Неклиды, Лампаданос, проходит сейчас потоки частиц, оставшихся от взорвавшейся чёрной дыры. В основном это обратные фотоны, остальные задерживаются атмосферой. При встрече со сложными органическими структурами – деревом, человеком, прыгуном – излучение разрушает их, создавая свободные радикалы и разбивая мембраны клеток.
Он триумфально улыбнулся друзьям, но его стройную теорию никто не оценил: на галлифрейца смотрели четыре пары глаз, в которых зияла абсолютная, просто космическая пустота.
Инга со скрипом вспоминала «правило буравчика» – физика никогда ей особо не давалась.
– То есть это – Стощупальцевый Осьминог? – подсказал Расни.
– Да, – проворчал непонятый гений, отвернувшись. Пауза затягивалась.
Инга поправила очки и заметила:
– А в учебнике ни про какие обратные фотоны не было.
– Вы их ещё не открыли. – Доктор оживился. – У горизонта событий чёрной дыры вакуум распадается на два фотона. Один, с положительной энергией, улетает, входит в излучение Хокинга, а другой, с отрицательной, летит в сторону чёрной дыры. То, что падает на чёрную дыру, падает туда бесконечно долго, время останавливается, и отрицательные фотоны накапливаются. Как чаинки на ситечке, понимаете? При распаде чёрной дыры они создают потоки, которые мы сейчас наблюдаем.
Инга попыталась переварить информацию, но получалось плохо. Осторожно спросила:
– Ты говоришь – излучение разрушает органику. А как насчёт камней и песка?
– У силикатов прочная кристаллическая решётка, хотя от длительного действия страдает и она. Помните – колонна?
Действительно, погибший пятнадцать лет назад город выглядел странно: постройки словно кислотой поливали. Получается, дело в разрушающем всё излучении? Не зря арахнойцы разучились доверять камням. Залезешь под надёжную монолитную плиту, а она трухлявая, словно термиты её ели, и норовит при малейшем чихе рухнуть тебе на голову. Коварны эти обратные фотоны, как же от них спастись?