Оттуда хлестнуло щупальце, ещё три копья подломилось –мерцающая ткань провисла, а соседние опоры наклонились, грозя свалиться. Никто не сделал и шага, чтобы подхватить её. Никто из тех, ради кого сейчас погиб, может быть, Доктор.
Переминающийся рядом Хранитель потянулся к двурукой, пытаясь отобрать Книгу Ткачей. Инга размахнулась – и швырнула драгоценный фолиант под опадающую ткань:
– Давай, апорт!
Хранитель дёрнулся… Но ужас оказался сильнее его веры. Огромная туша сдулась втрое; весь в складках, как сухое яблоко, служитель Мастерства раскачивался да грыз многочисленные пальцы.
Инга отыскала взглядом капитана: бравый морской кирасир опустил голову и стал меньше рыбака – если бы не выбитый глаз, его и не узнать.
Как спасти тех, кого уже победил страх, кто сам себя спасать не желает? Правая с отвёрткой совсем онемела, перехватилась левой. Синий луч едва прикрывал жмущуюся толпу, чуть опустить – и крайние окажутся под ударом чёрных щупалец.
Где же Доктор? Жив ли он?
Отвёртку никому не доверишь: арахнойцы шарахаются от «колдовства», словно от чумы. А незавершённый Покров сейчас коснётся земли, заряд стечёт, и тогда все пропали.
Инга, тяжело дыша, искала в толпе хотя бы одного, не обрёкшего себя в жертву Осьминогу. Ну, кто-нибудь?! И встретилась глазами с коренастой женщиной, которая сжимала младенца, закутанного в жилет.
Она тоже боялась. Только не за себя.
Инга как можно твёрже вгляделась в растерянные фиолетовые зрачки: «Я не подведу. Я сохраню твоего ребёнка».
Женщина кивнула, протолкалась ближе и бережно передала Инге в свободную руку драгоценный тяжёленький свёрток.
Продрогший Бези-Наадрзс словно оцепенел, наблюдая за опускающимся плетением, с которым вместе падали шансы на спасение его народа. Всё равно ничего не получится. Деревня погибла. Усилия напрасны. Кто может победить Стощупальцевого Осьминога?
Полотно клонилось к земле.
У тётушки Аннибельсаз слуги не нашли княгиню. Старик-кузнец видел, как она в доме стеклодува пряталась под ковёр. Скорее всего, там выдолблена ниша, давно выдолблена, с основания деревни.
Вот, значит, кого предпочла князю Нихталити! Стеклодува, обычного смазливого ремесленника. И погибла в обнимку с ним, не смея вылезти на зов обманутого мужа. Бези-Наадрзс не знал сейчас – плохо, что погибла, или хорошо.
Медленно, медленно опадала ткань.
Тут мимо протопала коренастая женщина и четырьмя руками воздела Покров, словно не замечая крутящихся возле ног щупалец.
Её решимость вывела капитана из ступора: он выплюнул «Прыгун!», подоспел на помощь, перехватил, и гаркнул на воинов, чтобы защитили Ткачиху от шаров.