Как будто сбросив ржавые цепи, рядом встал князь.
По всей толпе прошло движение. Арахнойцы поднимали покров, валились, сражённые щупальцами; на смену им заступали новые герои.
Доктор перепрыгивал с камня на камень, светлое пятно фонаря Меранаваны маячило слишком далеко. Горизонтальные потоки обратных фотонов отражались во все стороны, рассчитать их движение на таком сложном рельефе становилось всё сложнее, но ещё труднее было уворачиваться от тёмных струй, падающих сверху.
– Мера, отстаёшь! Мера! – звала Шелли издалека.
Чуть прикрыв глаза, Доктор глянул временны́е линии. Он не любил этого делать – слишком похоже на жульничество, и можно легко привыкнуть подсматривать в конец книжки, а какое тогда удовольствие от приключений? Но иногда приходится.
Вероятность попасть под поток ниже, если скакнуть влево, здесь задержаться. Ага, в ближайший наноспан тот камень свободен от излучения, вперёд. Взять на семь градусов правее… А-а, носки Рассилона, в любую сторону линия красная, куда ни сверни – будет больно. Выбора особо нет, где же повреждения меньше? Похоже, лучше податься чуть назад, потом пригнуться.
Пару раз опалило волосы, край потока проел рубашку, содрал кожу со спины. От раны по телу побежали струйки яда, который срочно надо было блокировать – вот только не до того.
– Почему ты не плетёшь? Давай! – крик Шелли отозвался эхом в горах.
Последний прыжок – и он рядом с фонарём.
Меранавана сидела, сжавшись, вся белая. Странно… Да это иней!
Доктор обнял её за плечи: руки прилипли. Такое ощущение, что обнимаешь ледяную статую.
– Глупая девчонка! Всё отдала. Как будешь теперь тянуть свою нить?
Колкий мороз проник в грудь, охватил до печёнок, словно сама зима вгрызлась в плоть. Оторваться от ледышки получилось с трудом, пробирал озноб.
Призывы Шелли смолкли. Уж не отчаялась ли она?
Доктор собрал то тепло, которое у него оставалось, и постарался передать иллинойке, согревая окоченевшее тельце. Её бледные губы в забытьи прошептали:
– Холодно… Мне так холодно…
Надо найти в себе ещё энергии. То, что запрятано очень глубоко, последние резервы.
Тёплые ладони снова легли на заиндевелую кожу.
Наконец морозный пушок на лбу растаял, щечки Меранаваны поголубели. Она открыла глаза, удивлённо взирая на своего спасителя; села и зябко поёжилась.
– Спасибо. Как ты добрался до меня? – и в темноту: – Эй, я здесь!
Услышав голос подруги, Шелли радостно вскрикнула:
– Ты жива! Смотри, мы почти справились, остался один краешек!
Меранавана подняла негнущиеся пальцы с челноком, встряхнула – вылетела только пара искр.