– У меня нет больше сил, чтобы плести. Я забрала всё из камней, на километры кругом. Ни ветра, ни лучика, и фонарь сейчас догорит…
Она закрыла руками лицо:
– Шелли так старалась, бедняжка! Это нечестно. Последние арахнойцы умрут… Инга, Расни…
Свет слабел, чёрные потоки подкрадывались всё ближе. Нити осыпались, незаконченное плетение начало распадаться.
Доктор сжал несколько раз кулак, раскрыл и протянул Меранаване:
– Возьми моё тепло.
Меранавана испуганно уставилась на него:
– Сам дрожишь!
– Ты же смогла понизить свою температуру ниже окружающей среды. Сможешь и у меня взять, сколько надо.
– С живыми не так, как с камнями. – Она замотала головой. – Но я убью тебя этим!
– Попробуй.
– Ни за что. Ведь ты уникален! Утром прилетит твоя чудесная машина, отправишься путешествовать дальше. Стоит ли жизнь последнего Повелителя Времени – спасения горстки дикарей?
– А твоя жизнь, Меранавана-да?
– Я – всего лишь пряха, даже не в касте Ваятелей, они меня просто подобрали малышкой, воспитали. Девчонка, одна из многих.
Доктор, чуть улыбаясь, смотрел на поникшую иллинойку. Куда подевалось её презрение ко всем вокруг? Он сжал холодные плечи и прошептал:
– Нет, неправда: такой больше нет и никогда не будет. А теперь – тяни!
И она подчинилась. Светящаяся нить из пальцев Доктора поплыла по воздуху, взметнулась и соединилась с серой нитью паутины.
По блёкнущему узору прошла светлая волна, бахрома на краях покрывала засияла. Меранавана быстро перебирала плетение, делала широкие взмахи, точными движениями закругляла завитки.
– Поднажми, Шелли!
– Сейчас!
Краем глаза заметив серебрящуюся штанину Доктора, Меранавана закусила губу. Она его убивает. Каждым движением, с каждым новым миллиметром лучика из челнока. Воскликнула с болью:
– Ты весь в инее!
– Ничего, продолжай, – выдавил он сквозь зубы.
– Шелли, не задерживай!
– Да…
Ещё немного, край Покрова сужается. О боги Валладариана, что же я творю!
Мощное щупальце врезалось в ткань, отскочило и ударило по незавершённому рисунку.
Меранавана кинула нить потолще, стараясь удержать, не дать порваться плетению. Доктор вскрикнул.
– Извини! Прости. Слишком резко, да?
– Тяни! – голос был едва слышен.
– Знаешь, я ещё никогда никого не убивала. И ты – последнее существо в мире, с которым я бы хотела это сделать.
Обжигающие слёзы катились по щекам, а челнок тянул, вылавливал остатки тепла из оледеневших ладоней.
– Ещё чуть-чуть, потерпи, почти кайма. Смилуйтесь, боги, я забираю последнее!
Галлифреец рухнул, тело звонко стукнуло о камни, твёрдое, замёрзшее. Меранавана сделала завершающий стежок.