Ника фыркает, а я вытираю, взмокший от усердия и слюней, подбородок дочки и возвращаю пальцы обратно, ловя кайф от старательного обгладывания конечности. Кирке всего восемь месяцев, а она уже такая же красивая, как мама. Хлопает своими карамельными глазками, окружёнными густыми ресницами, и за этот взгляд мир готов встать на колени.
После смерти Кочерги покушения и курьёзные случайности перестали происходить. Дни потекли ровно и спокойно, а ночи жарко и страстно. Кажется, малышка стала ещё отзывчивее, сексуальнее и вкуснее. Она горит в моих руках, плавится подо мной, осыпается пеплом, кончая, и возрождается, опаляя своим теплом. Без неё жизни не было и не будет, потому что Вероника моя жизнь.
— Покормишь мелкого зубастика? — Ника ставит на стол овощное пюре, которое жутко не любит крошка. — Глеб! Обедать!
Глеб с грохотом закатывается в кухню, снося велосипедом напольную вазу и стул, и виновато косится на мать. Ника с укором качает головой, устало отбрасывает полотенце на столешницу и переводит многозначительный взгляд на меня.
— Глеб, сын, мама сколько раз говорила тебе не кататься на велосипеде в доме? — провожу воспитательную работу, навешивая строгое выражение лица и одновременно усаживая Киру в стульчик.
— Но на улице дождь, а мне стало скучно, — бубнит Глеб, поправляя вазу и стул. — Зося ушла, и со мной некому играть.
— Тебя оставили без внимания всего двадцать минут назад, а ты ведёшь себя как маленький мальчик, — продолжаю давить парню на совесть. — Сафина взяла на сегодня выходной, и маме пришлось заняться обедом, а Зося отпросилась на полдня по своим делам, так что папа должен помогать маме, как ответственный мужчина и глава семьи. Ты мог бы тоже помочь, как ответственный мужчина и будущий глава семьи.
— Я обязательно помогу, — выпячивает грудь и челюсть Глеб. — Я взрослый мужчина.
— Садись есть, — расслабляется Ника. — Помоешь потом посуду.
Кира старательно плюётся протёртой тыквой с мясом, обделывая оранжевыми кляксами окружающее пространство и меня вместе с ним, Глеб вылизывает тарелку, нетерпеливо поглядывая на сестру и прикидывая объём помывочных работ, а жена декорирует жаренный кусок мяса соусом и овощами. Семейная идиллия. Очередной плевок Киры сопровождает рингтон телефона, и Ника замирает над тарелкой.
— Да, Гар, — снимаю вызов.
— У нас проблемы, Мир, — встревоженный голос Гарыча нарушает семейную эйфорию. — Не стал заходить в дом и волновать Веронику. Можешь подойти ко мне?
— Сейчас буду, — сбрасываю звонок и отставляю в сторону оранжевую гадость. — Я ненадолго.