— Стоп. Лекса, — попросила я. Это было небрежно, даже грубо. Как будто по мне просто размазывали сами знаете что.
Я обошла ее и встала со спины, почему-то мы оказались около зеркала, в которое я могла видеть ее лицо.
— Ты художник. Знаю, они бывают разными. Но твоя Лекса делала все нежнее, ласковее, притрагивалась пальчиками невесомо, не дотрагиваясь до кожи ими, а только кремом.
Пока я объясняла, я водила по ее оголенным плечам, руками, шее, чтобы она почувствовала это все сама. К груди я не решилась дотронуться, меня манили голые плечи, которые так и хотелось поцеловать, провести языком…
Когда я взглянула в зеркало напротив, то увидела свое раскрасневшееся лицо, а у Вудс были глаза закрыты, она, похоже, наслаждалась этими моментами нашей близости, ибо это мне подсказали мурашки на ее оголенных участках тела.
— Ты поняла? — спросила, повысив голос, я, чтобы она раскрыла глаза, и та, как мне показалось, недовольно кивнула. А я отошла на свое место. Брюнетка сделала в точности, как я сказала. Особых ощущений, конечно, я не почувствовала, ибо это было сделано все по одежде, а на мне был уже спортивный костюм.
Я ничего не чувствовала, пока она не приложила свои пальчики к моему лону, обхватывая его рукой и немного шевеля своими пальчиками, да так, что смазка опять вытекла, что намокли не только трусы, но обтягивающие штаны моего костюма. Я надеялась, что она остановится, но она почувствовала эту мокроту и сильнее надавила, пытаясь прорваться сквозь преграду из моих губ.
Это стало последней каплей, я поняла, что со мной игрались. Как с потекшей шлюхой…
Я оттолкнула ее руку в бешенстве.
— Хватит! Хватит, Лекса. Ты прекрасная актриса! Поздравляю, я повелась! Заставить меня репетировать, чтобы трахнуть? Да-да, ты достойна Тэфи, да что там, Оскара за лучшую женскую роль! Ты сука! Вся твоя жизнь — это долбаная игра, никаких чувств, эмоций.
— Кларк, ты не права. И лучше забери свои слова обратно! — проговорила брюнетка, но ее кольнули слова прямо в сердце. Почему? Они были правдой.
Я заметила, что попала в самую точку, ибо всегда невозмутимое лицо превратилось в гневное.
— Я права, — произнесла я и истерически засмеялась.
— А тебя вообще кто-нибудь хоть раз любил? Или тебя любят только за фигуру, деньги, смазливое личико. И ты продолжаешь для них играть эту роль? Роль тупенькой, но красивой актрисы. Хоть кто-то пытался узнать тебя настоящую? Нет! Всем твоим блядям нужен твой ротик и твои широко расставленные ноги. Интересно, ты платишь им за то, что тебя трахают? — я несла уже все подряд, эта ситуация вывела меня из себя, я хотела ей сделать больно так же, как и мне причинили боль своими проверками и играми.