– Больно надо мне такое выдумывать, ты посмотри на Ханну, бдящий разбил ей сердце! Ну ничего, ничего, моя хорошая… Ты посмотри, она от горя говорить не может! – Рубен прижал к себе Ханну, которая безжизненно повиновалась его движениям. – Сейчас придет та женщина… старая дева…
– Помона?! – вскрикнула Диана, схватившись за грудь. При звучании ее имени в толпе поднялся шепот. Помона продолжала пробираться к ним, крепко сжимая зубы. – Рубен, здесь же молодые есть, и вы с Ханной, в конце концов!
– Та женщина видела, что сделал Страж, – мрачно сказал он. – Я ее пригласил. Она расскажет все, как было, и вы убедитесь, что я не лгу!
– Никто не обвиняет тебя во лжи, – сказал Альрик.
– Вот именно, – тут же подхватила Диана, – тебе не кажется, что звать Помону было не обяза…
– Знаете, я могу прямо сейчас уйти, – холодно сказала Помона. Она была невысокого роста, и Диана не могла видеть ее в толпе, в которой женщина прокладывала себе дорогу, но все равно замолчала. Притихли и все присутствующие на собрании.
Она ожидала, что отец одернет ее и в очередной раз шепотом напомнит, что Помона должна быть с людьми любезной, но Гектор молчал. Он стоял позади нее, грозно поглядывая на окруживших их со всех сторон людей, и те наконец молча потеснились, уступив дорогу не только ему, но и его дочери.
Глядя в глаза жующей язык Диане, Помона подошла к Рубену и Ханне.
– Если меня не хотят тут видеть, я уйду. С удовольствием.
Помона чувствовала, что перебарщивает, и заставить присутствующих оправдываться ей не удастся, но ничего не могла с собой поделать: она больше не чувствовала страха перед толпой. Только злость кочевала по ее венам и заставляла руки непроизвольно сжиматься в кулаки.
Помона воинственно повернулась к людям, которые воротили от нее глаза, но ее пыл так и остался изжогой сидеть в горле: Альрик уступил ей свой стул и доброжелательным жестом пригласил присесть. Жалея, что гнев не нашел выхода, Помона грузно плюхнулась на широкое сидение. Ее ноги оторвались от земли и повисли над пыльными досками погреба. С уколом раздражения она почувствовала, какой незначительной вновь предстала перед публикой.
В погребе по-прежнему царила тишина. Слышно было только, как топают, врезаются в стены и друг в друга дети Дианы над ними.
– Как ты оказалась у дома Ханны? – спросил Альрик. Помона мысленно поблагодарила его за то, что он приложил все силы, чтобы его тон звучал учтиво.
Однако его вопрос заставил Помону замяться. Она положила руки на колени и сцепила их между собой.
– Я… Страж оставил… меня за дежурную.