– И не собирался. Посмотри на меня, – взял я её за плечи. Дождался, когда она поднимет глаза. – Я через это прошёл. Я – знаю. А ты просто запомни. Если однажды у тебя в руках окажется пистолет, а на мушке – я. Не думай! Стреляй!.. Обещаешь?
– Да, – потекли по её щекам слёзы.
И я всё же прижал её к себе.
– Если что, ты знаешь где меня найти.
– Много не пей, – всхлипнула она.
– Я буду здесь, – упёрся я указательным пальцем, показывая на сердце. – Всегда.
Я снёс ей вниз чемодан. Посадил в такси. Помахал на прощание.
Ей и правда сейчас лучше быть подальше от меня.
Сейчас что угодно, даже её мать, лучше, чем я. И хрен знает, как всё сложится.
Этот чёртов Зверь заварил такую кашу, что будь он сейчас жив, клянусь, я бы снова его пристрелил.
«…Твою жену убили из-за меня. И во всём что с ней произошло виноват не ты, а я. Романов-младший знал, что я её люблю. И знал, что я с ней спал. Прощения не прошу. Просто так бывает, Арман. Что сначала она вышла замуж за тебя, а потом встретила меня.
И ты не проси. У меня – никогда! Без неё я всё равно жить не хочу.
Всё остальное ты знаешь и так. И того, кто это сделал с ней, убил ты. Но Романова, того, кто этого ублюдка прислал, убил я. Да, он заслужил. Но заслужил и я.
Я знаю, ты будешь спрашивать себя и не раз: а что, если бы я остался жив? Теперь ты знаешь ответ. Глядя тебе в глаза снова, я сказал бы то же самое: – Не думай! Просто стреляй!
Сейчас, когда Романов мёртв, я могу сказать тебе и остальное…»
Я свернул исписанный его аккуратным почерком лист и положил в карман.
– Ви увэрэны, что этот адрэс? – с акцентом спросил таксист, глядя на огромный особняк.
– Как никогда, – расплатился я и позвонил в ворота усадьбы Романова.
Хрен ты угадал, скотина, трахавший мою жену, что старый князь сдох.
Пусть теперь и он знает то, что знаю я.
Вторую неделю я работала в «Галерее».
И вторую неделю пыталась не думать о её владельце.
Точнее, пыталась делать вид, что не думаю, а сама только и делала, что мысленно обращалась к нему. С пожеланиями «доброго утра» и «спокойной ночи». С вопросами: Надеть красное или твоё любимое? Я помню, что ты предпочитаешь стекло, но можно мне вон тот маленький тетрапак с соком?
Я даже верхний свет в комнате перестала выключать, хотя раньше пользовалась одним ночником у кровати – так скучала по нему.
Но держалась.
И каждый день с радостью бежала на работу. Нет, не в надежде встретится. Мне было дорого это место, я любила то, что делала. Я взялась за свой неоконченный проект, зная теперь всю предысторию коллекции, даже с большим энтузиазмом, особенно за картины в хранилище. От них я ежедневно впадала в буйный трепет. И ежедневно звонила Теодору.