− А это здесь причём? — не понял Игорь.
− При том, что при наличии рядом своей стихии элементаль становится сильнее, − как маленькому, объяснила Соня. — Даже если Скрипач не находится на ступени повелителя и не может использовать окружающую его стихию по своему усмотрению, в этом здании он практически непобедим. Тебе с ним не справиться.
Игорь не собирался принимать этого. Как можно быть в чём-то уверенным, если не пробовал? Он уже открыл было рот, чтобы высказать это вслух, как вдруг Соня прервала его неожиданным вопросом:
− У тебя есть девушка?
Лазарев с удивлением воззрился на девочку. Он не понимал, к чему это она: для пятнадцатилетнего подростка такой интерес был как минимум странным. Подумав несколько секунд, он осторожно выдал:
− Нет. То есть не совсем. Есть кое-кто на примете…
− Понятно, − Соня разом поскучнела, − Она хоть красивая?
Игорь подумал о Юле. Вспомнил шрам, неаккуратной полосой пересекающий губы. Вспомнил, как заразительно эти губы умеют улыбаться. И честно ответил:
− Для меня — очень.
Соня кивнула, принимая ответ. В камере возникло неловкое молчание. Игорь не знал, что сказать, а девочка, уставившись в стену, погрузилась в какие-то свои безрадостные мысли. Стремясь вывести её из этого состояния, Игорь спросил:
− А есть ли способ… Как-то помочь тебе стать Идракилем?
− Что? А, да, − девочка повернулась к нему, возвращаясь в реальность. — Мне нужна фальсиформика. Григорий Геннадьевич давно ищет её, но безрезультатно.
− Фальсиформика? — по слогам повторил Игорь. — Что это такое?
− Это насекомое вроде пчелы. В её теле содержится вещество, которое благоприятно воздействует на рунистов. Правда, есть одна маааленькая проблемка, − невесело улыбнулась Соня, − Все представители этого вида давно вымерли.
− Тогда… Какой смысл его искать?
− Возможно, где-то сохранились тела фальсиформик. Высушенные, или, скажем, застывшие в янтаре — шансы крохотные, но учитель не прекращает попытки найти их.
В коридоре послышались тяжелые шаги. У входа в камеру возникла грузная фигура тюремщика, за спиной которого маячил незнакомый Игорю старик. Пока сторож возился с ключами, худой мужчина с неестественно чёрными для его возраста волосами заговорил:
− Софья, нам пора. Время занятия.
Девочка обернулась на старика:
− О, уже? Иду, Григорий Геннадьевич.
Не попрощавшись с Игорем, она направилась к выходу. Дверь за её спиной с заунывным скрипом закрылась, и Лазарев вновь остался в камере один. Старик постоял у входа ещё несколько секунд, вперив в Игоря изучающий взгляд, и лишь после этого направился по коридору следом за Соней. Тюремщик, однако, уходить не спешил.