Мама – профессионал в умении надавить на совесть.
– Я не умею кормить, ты сама прекрасно знаешь…
– Я тебя научу, я же тебя кормила! – настроение мамы резко поднимается вверх в предвкушении моей капитуляции в этом вопросе.
– Ладно, я подумаю. Но не обещаю. Все же это молоко моей Анюты. Хоть что-то должно ей достаться от матери. А то вы мне даже не дали на нее посмотреть.
– Да, – с легкостью соглашается мама и выходит из моей комнаты.
Я устала и прилегла на кровать. Все же мой организм очень ослаб после родов, и меня часто клонит в сон.
Неожиданно слышу вдалеке детский плач. Вначале не понимаю, где нахожусь, будто в вакууме. И плач доносится оттуда, снаружи.
Это Анечка? Моя Анюта плачет?
Иду на крик малышки, бегу к ней, но не приближаюсь ничуть, как бы ни старалась. Тянусь руками, но и это помогает лишь немного.
Меня это раздражает, мое бессилие злит, уже бьюсь руками обо все, и как-то резко распахиваю глаза, и понимаю, что я лежу у себя на кровати, в своей комнате.
И вроде все тихо. Кроме меня, тут никого нет. Как вдруг из другой комнаты доносится детский плач. И как будто вот совсем малютки, и это даже не плач, а писк какой-то.
Встаю с постели, открываю двери своей комнаты – писк слышится еще более явно.
Иду на него и оказываюсь на кухне, где тетя Инга, уже злясь, пытается в рот своей Алисе засунуть бутылочку со смесью, а та упирается и плачет.
– Ей не нравится, Инга, ты что, не видишь?! Не насилуй ребенка! – раздраженно говорит мама.
– А что прикажешь делать?! – так же сердито отвечает тетя. – Она кушать хочет, голодная, всю ночь меня мучила, орала как резаная, спать не дает. Я так устала! – в сердцах заканчивает Инга.
Мое сердце разрывается от боли за малышку! За это ужасное и раздраженное поведение взрослых, за такие жестокие слова!
– Отдай ее мне! – подхожу и под изумленные взгляды мамы и тети отбираю малышку и иду в свою комнату.
Она вся в пеленках, разворачиваю ее и достаю крохотное, такое хрупкое тельце.
Даже теряюсь, настолько она крохотная. И как можно на такую сердиться? Она даже глазки не открывает, только милыми губками шевелит в поисках еды.
С утра моя грудь особенно тяжелая: с ночи набирается молока. Неловко подставляю сосок к ее ротику, и она как ухватится за него и начинает сосать. А я… не чувствую боли, и это так странно для меня. Отвлекаюсь от своих ощущений и пробую ее разглядеть.
Белокурая, как тетя. Немецкие корни сильны, однако. Будет красавицей. У нее правильные черты лица. Аккуратные бровки. Еще совсем светленькие, но уже угадывается их форма. Носик маленький, прямой. И вообще, она похожа на куколку, такая хорошенькая и такая малышка.