Вечером, определив две команды ночевать рядом, "штаб" засел у отдельного костра.
Дерик передал Длинному фляжку:
— Как войну закончим, что делать будешь? Прощение ты получишь, но если вернешься в лес, недолго проживешь. У тебя семья-то есть? Родители?
— Нету никого. Мать давно померла.
— А отец?
— Тоже. Помер.
Длинный сунул фляжку Моррату и упрямо поджал губы. Бывший дознаватель хмыкнул:
— Все удивляюсь. Вроде, разумный ты мужик, но попался.
— Я еще пару обозов хапнуть хотел, и уходить. Раздал бы людям половину прикопанного, со второй половины лавку где открыл, и ищите Длинного. — бывший бандит скривил лицо. — Да не судьба.
— Пожадничал, значит, — хмыкнул Моррат.
— Ага. — помолчав, добавил. — Это вам, благородным, сотня золотых туда, сотня сюда — нет разницы. Простому человеку каждый серебряк — сокровище.
— Это ты загнул, — ответил капитан. — Я живу своим мечом. Наши две деревни кормят матушку и старшего брата с семьей. Так что, и аристократы порой не богаче вашего брата. Вот если земля есть, другое дело. Думаешь, будь у тебя благородная кровь, много бы изменилось?
— А у меня бла-ха-род-ная кровь есть, аж половина, — оскалился Длинный.
— Бастард? Отец не признал?
— Не признал?! — Длинный хрипло рассмеялся. — Кабы знал я, кто меня должен признавать из четверых-то. Что вы на меня вытаращились? Ехали четыре бла-ха-родных по селу, подхватили двух подружек и увезли в охотничий дом. Через три дня отпустили. Одна потом долго болела, детей у нее так и не было, муж через это выгнал. Вторая родила меня. Всю жизнь моя матушка от мужиков шарахалась, замуж не пошла, так и жили вдвоем, потом подружка ее, которая без детей, к нам жить пришла. Обе померли уже. Не признал! Ха!
Над костром повисла тишина. Фляжка снова пошла по кругу. В роду Дорнов крестьян не трогали, берегли как полезный скот. Когда у тебя всего две деревни, каждая семья на счету. Но о том, что простые люди — не только простые, но и люди, капитан задумался, когда готовил свою команду висельников в их первый и для многих последний бой, где собирался встать с ними рядом. История Длинного что-то перевернула внутри еще не успевшего зачерстветь молодого человека.
Дерик нарушил молчание:
— Если ты говоришь, их четверо было, как ты знаешь, что твой отец умер?
Длинный дернул углом рта:
— Знаю.
Бывший дознаватель пристально смотрел на бывшего бандита: