— Длинный, а ты ведь с юга. Говор изменился, но что-то проскальзывает.
— Надо ж. А я думал, избавился. Твоя правда, с юга я.
Задрав голову Моррат рассматривал верхушки елок:
— Ослабить подпругу — дело нехитрое, тем более, лорд часто ездил нетрезвым. Удивительно, как сам не убился. Или все-таки сам? Нет, ты помог. — Длинный ухмыльнулся. Моррат продолжал, — Про того, что за долги руки на себя наложил, тоже понимаю, долги у него и правда были. Но как ты устроил жар? И почему четвертого так открыто? Подстроил бы что, никто б не заподозрил.
Дерик в недоумении вертел головой, глядя то на одного, то на другого:
— Объясните, господа, о чем вы беседуете?
— Он убил их, — ткнул Моррат в сторону Длинного веткой, которой шевелил хворост в костре. — Всех четверых. Я был дознавателем в Сорренте, что на юге. Одного лорда нашли привязанным к стулу, и горло перерезано. Я стал вызнавать, кто на него зуб точил, и выяснил, что за последние два года все его друзья с молодости, все трое, отдали демонам душу. Первый сломал шею, упав с коня, правда, был пьян, и подпруга ослабла. Конюх пропал, ну понятно, почему пропал — небось, напортачил и сбежал. Только ты не напортачил. — Длинный молчал, жутко улыбаясь. — Второй повесился над долговыми расписками. Третий умер от жара.
— Жар у него по правде был, — внезапно заговорил Длинный. — Несильный, ждали мага-целителя, говорили — враз на ноги поставит. Я ему рому поднес, да отвара для сна туда втройне плеснул.
— Так, — кивнул Моррат. — А четвертый?
Длинный подобрал с земли ветку, с хрустом сломал ее и швырнул в огонь:
— А четвертый стал молодость вспоминать.
— Он вспомнил про твою мать?
— Мою мать?! — на Длинного было страшно смотреть. — У него таких дюжины были! Он вспоминал, как с дружками на поселянок "охотились", и как их вчетвером… — Помолчав, Длинный продолжил. — Смеялся, что у него, должно быть, в каждом селе по байстрюку, а то и по два, и столько же от дружков. Я его привязал и рассказал, кто я, чтоб он точно знал — сдохнет. Чтоб, падла, в штаны от ужаса нагадил. А потом порезал и в лес ушел.
Мужчины молчали.
— Ну что, сдадите меня, как с островами разберемся, а?
Бывший следователь не отрывая взгляда от пламени пожал плечами:
— Король обещал прощение всем, кто с островами поможет и выживет. Кто я такой, чтоб нарушать указ короля?
Длинный крякнул и повернулся к Дерику:
— А ты что скажешь, капитан?
— Я человек военный, у меня приказов сдавать нет. Вот если ты в спину ударить захочешь… — остро глянул он на Длинного.
— Не боись. Возьмем тебе утром замок. Эти, — он мотнул головой в сторону замрян, — эти еще хуже наших. Давайте спать, часа два у нас есть.